- Я хотел в следующий раз позвать тебя вместе с нами.
- На аттракционы и в батутный центр?
- Да, - не понял её сарказма мужчина. - Чтобы мы все вместе, как большая и дружная семья...
- Нет.
- Ты даже не дослушала! - начал раздражаться Клюев.
- Мне хватило того, что я услышала, Вадик. Ещё раз повторяю, нет. Ты, в установленное судом время, забираешь сына с дочерью и пытаешься найти с ними общий язык без меня в качестве буфера.
- У меня с ними и так нормальные отношения!
Девушка сложила руки под грудью и обхватила себя за плечи. Этажом выше кто-то приоткрыл подъездную форточку и теперь оттуда тянуло холодным, влажным воздухом.
- Я просто хочу, чтобы дети видели нас вместе как можно чаще, - продолжал бывший муж. - Чтобы они знали, что мы их любим и... - он вдруг шагнул к ней ближе и протянул руки.. - И друг друга тоже...
Соболева резко отшатнулась в сторону, избегая прикосновений. Вместо злости и желания высказать всё, что она думает о его словах и о нём самом, в частности, на неё неожиданно накатила какая-то странная усталость и апатия, от которых захотелось просто лечь спать и не думать ни о чём. Ни о деньгах, ни о работе, ни о бывшем муже и его жалких попытках всё вернуть.
- Вадик, ты головой на батутах ударился? Дети и так знают, что их любят. Что Я их люблю. Поэтому давай без этого, - Яся, вздохнув, взялась за ручку двери. - Если на этом всё, то я пойду. У меня ещё куча дел. Всего хорошего. Потом напишешь, когда захочешь увидеться с сыном и дочерью.
Не дожидаясь ответа, зашла в квартиру и, увидев маму, ждущую её возвращения, попыталась растянуть губы в непринуждённой улыбке, но получилось нечто перекошенное и не очень искреннее.
- И что он снова от тебя хотел? - спросила Алевтина Георгиевна.
По лицу женщины было видно насколько ей не по душе эта ситуация, поэтому Ярослава подошла к родительнице и успокаивающе обняла за плечи. Пока с ней рядом семья она просто обязана держать спину прямо, даже если очень хочется сгорбиться, сжаться в комочек и куда-нибудь спрятаться.
- Ничего серьёзного, мамуль, как обычно. Я отправила его домой.
- Молодец, нечего ему здесь делать. Только одни нервы и расстройства...
- А ты не нервничай. Лучше пойдём что-нибудь приготовим. Я такая голодная, не представляешь!
- Да где уж мне? Я же на работе допоздна не засиживаюсь, - женщина бросила на неё укоризненный взгляд. - Что там без тебя совсем не справятся что ли?
Соболева устало потёрла лицо ладонями. Как оказалось, нет, не справятся. Дела росли в геометрической прогрессии и вместо радости за коллегу, ушедшую в отпуск по уходу за ребёнком, она теперь в основном чувствовала зависть и в шутку сама грозилась уйти в декрет следом.
- Ты же знаешь, мам. Завтра ужин, нужно было кучу всего перепроверить, проконтролировать, исправить.
- А отдыхать когда собираешься?
- Отдыхать? - Яся прикрыла рот рукой, чтобы прикрыть зевок. - Вот приготовлю ужин, поем, поглажу платье, доведу до ума парочку текстов, раз уж дети спят, умоюсь и можно будет отдыхать.
- Ужин я приготовила, так что можешь идти кушать. Платье поглажу, а переводы твои подождут, ничего с ними не сделается.
Девушка с негодованием покачала головой. Не любила она, когда мама тратила на них и так не ахти какую большую пенсию. И дело было не в собственной уязвлённой гордости (хотя это, конечно, тоже) а в том что Алевтина Георгиевна всю жизнь положила для того, чтобы дочь была счастлива и ни в чём не нуждалась. Яся выросла с мыслью о том, что однажды роли поменяются и она обеспечит любимую мамочку всем, что ей будет нужно, но в итоге получилось так, что пока сама Ярослава пыталась свести концы с концами, мама покупала в дом продукты, готовила ужины и сидела с детьми.
