— Ой, Макс, прости. Мне надо идти! Я пообещала бабушке сварить макароны.
Макс вылупился на меня, и я покраснела, как спелая вишня, понимая, что сболтнула лишнее и решила поправиться:
— Ещё на рынок надо сходить и кофту купить.
— В девять вечера? — спросил он.
— Все, мне пора! Пока! — я послала ему несколько воздушных поцелуев.
И только потом заметила, что Макс сверлил меня прищуренным взглядом с лёгкой улыбкой на лице.
Я почти бежала и не понимала, зачем бегу и от кого? Ведь ничего не произошло. Макс прав, я сама этого хотела! И я очень рада за них… Нет, ну, правда.
Просто меня ранит… Почему именно мой образ? Зачем Ева это сделала? Ведь я — это я. И как Макс относится ко мне, то так он ни к кому относиться не должен!
Черт! Всё это плохо пахнет.
Я не ревную… Нет, ну, конечно ревную… Но так ревнуют друзей. Ева словно отняла у меня часть моей жизни. Я хотела подарить ей парня, а она забрала часть меня.
***
Не знаю, сколько времени я ходила по городу и переваривала все случившееся за этот день.
Домой я пришла только в одиннадцать часов вечера. И бабушка меня поругала. Макс умудрился ей позвонить и спросить дома ли я… За это я готова была его убить. Ведь мне конкретно влетело, словно я гуляла невесть в чем и в самом непристойном месте.
И напрасно бабушке говорить, что я уже совершеннолетняя и зарабатываю.
— Глядикась, большая нашлась! Вот замуж выйдешь, и пусть муж тебя пускает, куда хочешь. Ты сказала мне, что будешь с этим тунеядцем. И обманула меня, бабушку родную! Это надо же, такую безответственную врушку воспитать!
Пререкаться с ней лучше не стоит. Я даже объяснять не стала, что с Максом почти все время была. Да мне перед ней извиняться не в чем!
Но зная старое воспитание бабули, я попросила прощения и заверила, что вперёд буду ей звонить и отчитываться.
И как только я разобралась с бабушкой, мне позвонила Ева и сразу начала громко высказывать свое возмущение:
— Подумать только какой он болван! И как я могла ещё решить, что мы с ним во многом похожи?! Я-то обрадовалась и подумала, что встретила родственную душу! Он мне на мою же наплевал! И заметь, я ведь ему ничего плохого не сделала и не сказала ни слова! И за что со мной так?!
Я почувствовала жуткий стыд. Только сейчас я поняла, что забрала её парня с первого свидания. Поэтому, заикаясь, я стала оправдываться:
— Э-э-э... Ты все не так поняла…
— Все я правильно поняла. Он считает, что об меня можно вытирать ноги, что я — ничтожество, никчёмный человек, заслуживающий такого обращения.
— Нет, Ева, он совсем не такой! Макс никогда в жизни тебя не унизил бы! Он сказал, что ты ему понравилась. Мы о тебе говорили вообще-то, а потом я от него ушла по своим делам.
— При чем тут Макс?! Я тебе про Могилу говорю. С Максом все в порядке. Я не ревнивая. Он мне объяснил, что ты — часть его детства, и между вами ничего не может быть.
От такогожелезобетонного заявления, меня обдало холодом так, что стало дурно. Хотя я сама эти слова произносила подругам почти каждый день.
— Этот напыщенный индюк сказал, что я — врушка, что, представляешь, подобно цыганке, я людей развожу! Да я в отличие от него ни копейки с людей не беру. Я — психолог и этим хочу зарабатывать. А свой дар я отдаю даром, ты же меня знаешь…
— Не слушай ты его. Он в тебе увидел конкурента. Могила раньше один был такой особенный, а теперь появилась ты. И его внимание себе забрала. Что я тебе объясняю?
