— Кирилл Сергеевич, — Влад обращается к нему, — добрый вечер.
Мужчина, заметив нас, привстает и, ответив добродушной улыбкой, протягивает ладонь для рукопожатия. Влад, добродушно улыбаясь, представляет нас друг другу и, рассевшись по местам, мы довольно быстро делаем заказ. Точнее, его делает Влад как знаток данного заведения.
Учтивое обслуживание, вкусная еда, приятная беседа (даже несмотря на то, что частично она была все же о том, в чем я полный ноль, какие–то там электронные технологии) и я не замечаю, как пролетает время. И вот мы уже, попрощавшись с Кириллом Сергеевичем, покидаем гостеприимный ресторан.
— Ну что, домой? — с какой–то загадочностью спрашивает Влад, открывая передо мной дверцу автомобиля.
— Да, — уверенно заявляю я, не давая ни ему, ни себе какого–либо шанса на продолжение.
Мужчина молча усаживается за руль и также молча, лишь уточнив у меня адрес, довозит до ворот жилищного комплекса. Я дала ему адрес подруги, так лучше, заодно и машину свою заберу.
— Ну пока, — отстегнув ремень безопасности, я поворачиваюсь и гляжу на Влада, словно пытаясь запечатлеть его в своей памяти, как приятный момент убитого дня.
В полумраке салона его черты кажутся еще резче, а глаза темнее и загадочнее. В их глубине таится что–то манящее, и я, словно зачарованная тянусь к нему. Перебираюсь на его колени, удобно разместившись лицом к нему, и скольжу подушечками пальцев по рисунку тату на напряженной шее, жмурюсь от тактильного удовольствия, словно довольной кошкой, добравшейся до лакомства.
А дальше все закручивается, как в калейдоскопе.
Жар его крепких рук на моей талии. Ненасытность поцелуем и сводящий с ума ураган ласк. Голова идет кругом. Мне хорошо и порочно сладко. За пять лет своего брака, я ни разу не позволяла себе такого безумства. Таких томительно–долгих, напористо–грубых ласк. Рваное дыхание и ритмы наших сердец в унисон до умопомрачения.
А потом… потом яркий взрыв, мириады звезд, и я в нирване. Так хорошо мне еще никогда и ни с кем не было. Но…
— Прости, — все, что я в состоянии вымолвить на прощание.
Быстро целую его и пулей вылетаю из салона.
Слезы текут по щекам.
Но мне абсолютно не стыдно за совершенный проступок.
А вот продолжения быть не должно. Его и не будет…
4. = 4 =
*Карина*
Телефон заливается задорной мелодией, оповещая меня о необходимости взять трубку и ответить – иначе будет хуже. Да тот, кто так настойчиво желает со мной поговорить, не привык к отказам и игнору. Ей не составит труда вызвать наряд полиции на мой адрес, с целью взлома двери и принуждения меня к разговору. И поэтому я, набрав побольше воздуха в легкие, мысленно призвав все возможные небесные силы на выручку и, прошлепав до кухни, где на полке валяется орущий девайс, жму клавишу «ответить».
— И почему ты так долго не отвечала? — летит в трубку грозно.
Ни здравствуй, дочь. Ни как твои дела, дорогая? Ни даже простое: с добрым утром. Нет! Лишь строгое порицание за нерасторопность в момент, когда она желает говорить со мной.
— С добрым утром, мама, — приветствую я родительницу, присаживаясь на стул, — я спала, — вру ей и даже зеваю.
А что делать, не говорить же, что долго не брала трубку, потому что не желаю с ней общаться?
— На часах восемь утра, а ты спала? — возмущается она, — теперь понятно, почему Аркадий от тебя ушел, — снисходительно брезгливо высказывает она свою догадку.
