Давайте помолимся! (сборник) - страница 61

Счетовод тоже жив-здоров. Живёт в Казани. Думаю, что ты интересуешься новинками татарской литературы, а значит, и до тебя дойдёт это изобличающее произведение. Доведут. На тебя я тоже не в обиде, даже если это именно ты из «сострадания» к нашим заблудшим с Тавлиным душам «отвёл нас под ручку» на Чёрное озеро… разве в тебе дело-то?

Осень сорок седьмого. Приближается зима. Живу вместе с руководителем отдела культуры Гараем Гараевым. Организовав агитбригаду, поставив несколько спектаклей, часто разъезжаем с концертами по деревням. Гарай, знаменитый на весь район гармонист, если затянет «Зелёную гармонь с колокольчиками», зал плачет. В разговорах о политике Гарай во многом меня поддерживает, хотя я не помню, чтобы предлагал ему: «Давай бороться против советской власти!» Что-то сдерживало меня…

Когда по улицам замелькали стайки подростков с заплечными ранцами и девушек с белыми бантами на головах, настроение моё изменилось. Я стал скучать по некоторым друзьям, оставленным мною. Стало очевидно, что я не смогу всю жизнь работать в насквозь лживом комсомоле, перед кем-то унижаться и лебезить. Я понял, что в один из дней это благополучие лопнет, как мыльный пузырь. Всё чаще и чаще стала посещать меня отчаянная мысль: «А не возобновить ли учёбу в университете?» Посоветовался с родителями.

Папа с мамой, добрые, святые люди, не пошли наперекор моему желанию. Хоть я и не соответствовал их представлениям, не помещался на чашу привычных им весов, они не переставали надеяться на лучшее. На мой вопрос в один голос ответили: «Сам решай, как тебе поступить». Возможно, они ждали от меня чего-то другого? Надеялись, что я вступлю в партию, устроюсь на хорошую должность, привыкну врать и обделять, буду возвращаться домой, важно развалившись в проворном тарантасе, запряжённом добрым скакуном, бросив под ноги мешок крупчатки, а то и целого жирного барашка. Если даже и надеялись на такое, но виду не подали, наставлять на путь истинный не стали, лишь многозначительно переглянулись и промолчали. Откуда знали они, что ласковый родительский взгляд действует намного сильнее, чем самый строгий закон?!

Про возобновление учёбы, про отъезд в Казань я наверняка разговаривал и с Гурием, и со Счетоводом. Какие слова я нашёл для них, какие доводы, возможно, что и ругал, но оба, в конце концов, решили в следующем, 1948, году поехать в Казань. Один факт: у обоих не было среднего образования. Нет образования – нет и документов! Я решил им помочь. В комсомоле я немного пообтёрся, обзавёлся связями, обнаглел… А как иначе-то! Сейчас не вспомню, кто конкретно помог мне, но в итоге я выкружил для имевшего за плечами то ли семь, то ли восемь классов Гурия Тавлина аттестат о среднем образовании, а чтобы его без проблем приняли в партию, организовал и солидный комсомольский стаж. Счетовод сам сумел получить где-то фальшивый «аттестат с отличием». Фронтовик, отличник, коммунист! Такой парень проскочит в любую дыру как намыленный!

Перебрав в памяти всех университетских друзей-однокашников, останавливаюсь на Ибрагиме Нуруллине^>83. Он фронтовик, потерявший на поле боя ногу. Молодой писатель, несколько рассказов которого (три или четыре) были опубликованы в журнале «Совет әдәбияты» («Советская литература»). Его имя в те времена уже обретало популярность. Хоть и своенравный, но справедливый, короче говоря, во всех отношениях авторитетный, надёжный товарищ. Волевой, мужественный, азартный спорщик, в общем, Ибрагим обладал многими сильными качествами, которых не было у меня. На заре татарского отделения Ибрагим был, пожалуй, самым основательным студентом. В начале декабря 1947 года я написал ему письмо… «Так, мол, и так, лодка жизни наскочила на мель, паруса поломаны ветром… Что делать?» Ибрагим ответил в день получения письма, 18 декабря. Вот оно, письмо от старшего товарища, лежит передо мной, суховатое, но очень тёплое, в котором он подтверждает наше единство в мыслях и желаниях. Скажу без утайки, предложенный Ибрагимом путь, по-коммунистически прямой… вызвал у меня, мягко выражаясь, активное несогласие. Когда я здесь, каждый день посыпая открытую рану горстями соли, с болью в сердце вижу, как коммунистический режим довёл колхозы до чёрного предела, когда я сумел дойти до мысли, что нужно искать пути борьбы с советской властью (как бы по-детски наивно это ни звучало!), он мне вот что советует. Цитирую. «Хочется сделать для тебя доброе дело, помочь тебе, – пишет он. – Как тебе быть? На мой взгляд, тебе нужно влиться в коллектив. Счастливым может стать только тот, кто всем сердцем, душой и телом будет предан коллективу, кто сможет ставить интересы коллектива выше личных… Идеальной целью для тебя должно стать счастье народа – коммунизм. Мне кажется, тебе надо учиться. Во всех смыслах этого слова, и в университете в частности. Если ты всем сердцем не примешь постулаты марксизма-ленинизма, выше перечисленные мной качества не обретёшь»…