Она покопалась в кармане брюк. Шаллан не носила с собой еду, но Вуаль знала, как важно иметь при себе что-нибудь пожевать. Она могла поклясться, что прихватила кое-что, пока собиралась… Ага, вот оно. Мясная палочка, духозаклятая, но присыпанная сахаром. Недостаточно большая, чтобы считаться сосиской. Она откусила немножко и помахала остальным перед беспризорником.
Мальчик смерил ее взглядом, видимо пытаясь понять, чего она хочет. Наконец подкрался, взял угощение и быстро сунул в рот целиком. Потом стал ждать, не сводя с нее глаз: вдруг еще что-то даст?
– Почему ты не встаешь в очередь? – спросила Вуаль.
– У них есть правила. Ты должен быть определенного возраста. И если ты слишком бедный, тебя вышвырнут из очереди.
– По какой причине?
Мальчик пожал плечами:
– Наверное, такие им не нужны. Они говорят: «Ты уже был!» – только вот это неправда.
– Многие из тех, кто получает зерно… они слуги из богатых домов, верно?
Беспризорник кивнул.
«Буря бы побрала этих светлоглазых», – подумала Вуаль. Некоторых бедняков выталкивали из очереди за мелкие проступки, как и сказал беспризорник. Остальные терпеливо ждали, как будто это была их работа. Их прислали из богатых домов собирать еду. Многие выглядели худощавыми и крепкими, как домашние охранники, хоть и не носили униформу.
Шквал! Люди Велаланта и впрямь понятия не имели, как это делается. «А может быть, они точно знают, что делают, – вдруг подумала она. – И Велалант просто угождает местным светлоглазым, чтобы они с готовностью поддержали его претензии на власть, если ветер сменится на благоприятный».
От этого Вуаль затошнило. Она вытащила вторую мясную палочку для беспризорника и собралась расспросить его о том, насколько далеко простиралось влияние Велаланта, но мальчишка испарился в мгновение ока.
Раздача зерна закончилась, и множество неудачников застонали от отчаяния. Солдаты объявили, что вечером будет новая раздача, и посоветовали людям занять очередь и ждать. Затем двери банка закрылись.
Но откуда Велалант брал еду? Вуаль встала и продолжила свой путь через рынок, проходя мимо луж из спренов гнева. Некоторые выглядели как обычные лужи крови, другие были такими черными, что больше походили на деготь. Когда на их поверхности появлялись пузыри, в глубине каждого горело что-то красное, словно уголек. Они исчезли, когда люди расселись, – им на смену пришли спрены изнеможения.
Ее оптимизм по поводу рынка испарился. Вуаль шла мимо скоплений бесцельно слоняющихся людей потерянного вида. В их глазах читалось уныние. Зачем притворяться, что жизнь продолжается? Они обречены. Приносящие пустоту разрушат этот город – а жителям просто позволят умереть от голода.
Кто-то должен был что-то сделать. Вуаль должна была что-то сделать. Культ Мгновений показался чем-то второстепенным. Разве нельзя сделать что-то напрямую для этих бедных людей? Только вот… она даже собственную семью сохранить не сумела. Ей так и не удалось выяснить, что Мрейз сделал с ее братьями, и она отказалась думать о них. Так в ее ли силах спасти целый город?
Вуаль принялась пробираться сквозь толпу, внезапно почувствовав себя в ловушке. Ей нужно было уйти. Она…
Что это за звук?
Шаллан резко остановилась, повернулась, прислушалась. Вот буря! Этого не может быть, верно? И все-таки она направилась на звук, на голос.
– Дружище, вы так говорите, но ведь все думают, что знают луны. А как иначе? Мы живем под их взглядом каждую ночь. Мы знаем их дольше, чем наших друзей, наших жен, наших детей. И все же… и все же…
