Давший клятву. Том 2 - страница 65

– Нет. Суть гедонизма не в наслаждении, а в его противоположности. Они берут то чудесное, что есть в жизни, и удовлетворяют свои желания, пока не теряют вкус. Все равно что слушать красивую музыку, которую исполняют так громко, что она утрачивает всякую утонченность, – любую красоту можно превратить в нечто плотское. Тем не менее их пирушки дают тебе шанс. Я столкнулся с их вожаками, пусть и избегал этого всеми силами. Принеси им еды для пира, и я помогу тебе пробраться туда. Но должен предупредить: обычное духозаклятое зерно их не удовлетворит.

Итак, ей бросили вызов.

– Я должна вернуться к остальным. – Она посмотрела на Шута. – А ты… не пойдешь со мной? Не присоединишься к нам?

Он встал, затем подошел к двери и прижал к ней ухо.

– К сожалению, – сказал он, глядя на девушку, – я здесь не из-за тебя.

Она глубоко вздохнула:

– Шут, я все-таки научусь изменять мир.

– Ты уже это умеешь. А теперь узнай для чего. – Он отошел от двери и прижался к стене. – А еще скажи трактирщику, что я исчез в облаке дыма. Он с ума сойдет.

– Трактирщику…

Дверь внезапно открылась. Вошел трактирщик – и замер, увидев Шаллан, которая в одиночестве сидела за столом. Шут проворно выбрался из-за двери и прошмыгнул за спиной у трактирщика, который ничего не заметил.

– Проклятие, – проворчал он, озираясь. – Видимо, он не будет работать сегодня вечером?

– Понятия не имею.

– Он обещал, что будет относиться ко мне как к королю.

– Ну, он так и поступает…

Трактирщик собрал тарелки и поспешил прочь. Разговоры с Шутом часто заканчивались странным образом. Впрочем, начинались они так же. Кругом одни странности.

– Ты что-нибудь знаешь про Шута? – обратилась она к Узору.

– Нет, – ответил спрен. – Он кажется… мм… одним из нас.

Шаллан покопалась в кошельке в поисках сфер – Шут, как она отметила, украл несколько, – чтобы дать трактирщику на чай. Потом вернулась в портновскую мастерскую, планируя, как использовать свою команду, чтобы получить необходимую еду.

Увядание растений и общее охлаждение воздуха – это неприятности, да, но некоторые функции башни остаются такими же, как и раньше. Повышенное давление, например, сохраняется.

Из ящика 1–1, второй циркон

Каладин втянул небольшое количество буресвета и пробудил стихию. Эта маленькая буря ярилась внутри, поднимаясь от его кожи и вынуждая глаза светиться. К счастью – хотя он стоял на оживленной рыночной площади, – этого крошечного количества буресвета не хватало для того, чтобы люди заметили его в ярком солнечном свете.

Буря была первобытным танцем, древней песней, вечной битвой, которая бушевала с той поры, как Рошар был юным. Она хотела, чтобы ее использовали. Кэл молча уступил и, присев на корточки, зарядил маленький камень, а потом направил плетение вверх – самую малость, чтобы тот задрожал, но не взмыл в воздух.

Вскоре раздались жуткие вопли. Люди в панике заметались. Каладин заторопился, выдохнув свой буресвет и – как он надеялся – став всего лишь еще одним прохожим. Он спрятался вместе с Шаллан и Адолином за кадкой с растениями. Торговая площадь – с арками со всех четырех сторон, некогда даровавшая приют разнообразным лавочкам, – была в нескольких кварталах от портновской мастерской.

Люди пробирались в дома или ускользали на соседние улицы. Более медлительные просто съежились у стен, закрывая голову руками. Прибыли спрены – две яркие желто-белые линии, завивающиеся друг о друга над площадью. Их невыносимые визгливые вопли были ужасны. Они походили… на звук, который издает раненый зверь, умирая в одиночестве в глуши.