– Пап, давай пригласим Яков Васильевича и Женю к нам на обед? – предложил я, – думаю, Маше не составит труда накрыть стол на четверых.
– А ведь и правда, что это я, – с долей сомнения к себе, произнес отец, – мужики, как вы смотрите на то, чтобы отобедать всем вместе у нас дома?
– Мне кажется, Жека уже заочно согласен, – сказал Яков Васильевич с долей сарказма в сторону своего сына.
– Бать, ну, не открывай всех секретов, – посмеялся Женя.
– Ну, все, решено, – хлопнув в ладоши, сказала папа, – Никитос, звони Машке.
Я снова набрал цифры телефонного номера сестры и сообщил, что планы поменялись, и мы приедем большой голодной компанией. Она лишь посмеялась и ответила: «спасибо за предупреждение, тогда накрываю на стол».
Сестра очень гостеприимный человек. Когда к нам приезжал кто-либо, она готовила много еды, прибиралась, всегда ухаживала за гостями и встречала их с широкой улыбкой на лице. Маша всегда радовалась таким ситуациям, как будто наполняя наш дом светом и счастьем.
Хотя, почему “как будто”?
И вот мы уже едем домой. Там нас ждала сестра, которая заканчивала все приготовления к приходу нежданных гостей.
– Никит, – обратился ко мне Жека, – а что Маша любит? Ну, может сладкое или цветы.
– Опа, я что-то не понял, – заулыбался Яков Васильевич, – а чего это ты так заинтересовался, а?
– Ну, – Женя потерялся, – негоже в гости с пустыми руками, как-то не по-людски это.
Мы с отцом залились радостным смехом.
– Жека, – обратился к сыну своего друга отец, – ты мне это дело брось!
– Максим Валентинович, остановите поток Ваших мыслей, – засмеялся Женя.
За время этого диалога я понял, что, видимо, Жеке хотелось произвести впечатление на Машу, что льстило как мне, так и нашему отцу.
«Маш,» – я позвонил сестре, – «мы приехали, открывай дверь.»
Она встретила нас на крыльце нашего дома. Это было поистине волшебное ощущение каждый раз, когда я наблюдал эту картину. Маша внешне выглядела так по-родному, что сложно описать: на голове красовался пучок из собранных русых волос, дачный костюм светлых оттенков и полное отсутствие макияжа. Она даже вышла встречать нас босиком.
– Всем привет, – промолвила она с искренней улыбкой на лице.
– Привет, доча, – обнимая Машу и целуя ее в щечку, проговорил отец.
– Здравствуй, Марусь, – сказал Женя, заострив на ее образе свой взор.
Мне кажется, что я ревную. Не люблю делить свою сестру с кем-либо.
– Мария Максимовна, здравствуйте, – целуя ее запястье, сказал Яков Васильевич, – Вы поистине великолепно выглядите.
– Да-да, я бы сказал, что волшебно, – произнес Женя.
– Мужчины, мне очень приятно слышать комплименты, но, прошу к столу, иначе все остынет, – со смехом сказала сестра.
Маша скрылась на просторах кухни, откуда доносился превосходный аромат только что приготовленного борща и свежеиспеченных пампушек. Я не особо любил такие тяжелые супы, в принципе, но вот Машин борщ – это творение богов. Она, каким-то чудесным образом, готовила так, что я съедал его полностью и даже без разговоров.
– Мальчики, я приготовила борщ и испекла хлебушек, – подавая все к столу, приговаривала сестра, – на второе плов, если кому-то будет мало, и сейчас поставлю чайник.
Маша бегала от столешницы до стола, подавая свои кулинарные шедевры нам.
– Доча, спасибо, моя принцесса, – поцеловав Машу в лобик, произнес отец.
– Какой же стоит аромат во всем доме, – сказал Яков Васильевич, – Жень, какая прекрасная невестка бы была Маруся.
