Дайна - страница 13

Вечернее солнце, выглянув из облаков, осветило лестничную площадку, где стояли, беседуя, двое. Диана нахмурилась – солнечный луч ударил прямо в глаза. А когда открыла их, увидела, что друг ее окружен золотистым сиянием – то ли ангел, то ли пришелец из иных миров…

– Как классно! – восхищенно выдохнула она.

– Что именно? – не понял Костя.

– Ты весь сияешь, ты весь в лучах!

Он обернулся к окну, сделал ладонь козырьком.

– А, это солнце…

– Это солнечный бог голяди. Или богиня, не помню. Привет тебе передает.

– Ее зовут Сауле.

– А я тогда кто буду? Наверно, что-то вроде «Дайна»?

– Спроси в следующий раз у Альберта Ивановича. – Они обнялись и долго стояли так, озаренные солнцем-Сауле, на фоне обшарпанных стен, исписанных названиями рок-групп, футбольных команд, именами и матюгами. Костя разжал объятия.

– Я хочу самоопределиться, кто я есть, – вернулся к теме разговора Костя. – Мне надо больше книг по этой теме, чтобы найти ответы на вопросы, сомнения развеять…

– Ты же у меня философ! – засмеялась Диана. – А я вот не сомневаюсь: во мне течет кровь голяди, пусть самая малость, капелька, но она есть!

– Всегда должен быть разумный скепсис.

– Чего-чего?

– Ну, сомнение значит. Скепсис – такое понятие есть. А вообще я философию люблю. В отличие от большинства однокурсников.

– А я – нет. Не люблю эти рассуждения из пустого в порожнее: что было первым – яйцо или курица?

– Материя или сознание. Вот почему женщин-философов почти нет, у вас мозг иначе устроен, не философски.

– Ах ты… этот… сексист-дискриминатор! – Диана засмеялась и стукнула друга кулачками в грудь.

За спиной Дианы щелкнул дверной замок, скрипнула дверь, и кто-то встревоженным голосом спросил:

– Эй, молодежь! Вы тут случайно не курите на площадке? У нас соседка-астматичка живет. Пожалейте человека!

– Не курим! Мы же зожники! – весело крикнул Костя.

– Кто-кто? Какие такие жо…

– ЗОЖ – здоровый образ жизни! – прокричал Костя, взял Диану за руку и они, весело пересмеиваясь, побежали вниз, провожаемые недоуменным взглядом какого-то дядечки.

Через три дня они наведались в мастерскую Гурьянова. Мастер по металлу был солидным, осанистым, с заметным брюшком, на вид – чуть за полтинник, в замызганном фартуке и мятой кепке, из-под которой торчали пряди цвета спелой ржи. Вокруг громоздились всевозможные изделия – от изящных гнутых подсвечников до человеческих фигур, выполненных в абстрактном стиле. Среди них выделялся почти реалистический богатырь с варяжским щитом и тонким «мечом» в неестественно изогнутой деснице.

– Я хотел бы заказать меч. Только настоящий, не как этот… – Костя указал на абстрактного богатыря.

– Оружия не делаем, молодой человек! – внушительно произнес мастер, нахмурив пышные брови. – Дело уголовное, подсудное, и меня, и вас менты возьмут с поличным – и что тогда будем делать? Вместе пойдем по статье?

Виктор Гурьянов знал, чем чреват такой незаконный промысел. Когда-то, будучи чуть старше Кости, он, выпускник профтехучилища, незадолго до того пышно переименованного в индустриальный колледж, решил заняться металлическим бизнесом. Нет, не скупать краденый металл, чем тогда занимались многие, а делать то, чему его учили в колледже. Руки у парня были заточены правильно, он отлично ковал, паял, лудил, сваривал и делал еще десяток операций с металлом. Бизнес пошел в гору, от заказов отбоя не было… но тут, как назло, случилась обычная для десятилетия победившей демократии история. Приехали бандиты и предложили… не просто крышу, а работать на них, делать фирменные ножи. От такого предложения отказаться – себе дороже… И Виктор стал оружейником.