В первые дни моего пребывания в госпитале я вообще потеряла вкус к жизни, а пищу принимала механически и через силу. Ужасно похудела. А потом обвыклась, и ко мне вернулся аппетит. Еды перестало хватать.
Как-то санитарка увидела в окно, как мы с Сашей едим с одного подноса. Она постучала, чтобы я открыла окно, и просунула ко мне второй поднос. В нем был другой диетический набор блюд, и тоже вкусный. С тех пор так и повелось: бирманские санитарки постоянно подсовывали нам ничейный обед.
А потом поспели мини-манго (здесь их называют «кум-кат»), и к традиционному меню добавился неплохой десерт.
…На территории госпиталя много старых высоких деревьев. Под одним таким я заметила маленькие продолговатые плоды аппетитно-желтого цвета, похожие на абрикосы.
«Не может быть, чтобы они были несъедобные», – подумала я и куснула один.
Плод оказался сочным и ароматным, как всякая дичка. Я шустро собрала падалицу. С тех пор повадилась в сумерках ходить сюда.
Почему-то мне было неловко подбирать манго на глазах у почтеннейшей публики, и я старалась делать это как можно незаметнее. Но тайцы мало того, что любопытные, так еще и наблюдательные.
Крадучись подхожу к манговому дереву, заглядываю под него, как вдруг из служебного корпуса выскакивает тайский дядечка в спецодежде, показывает на меня пальцем с криком «Манго, манго!», затем лезет на дерево, интересуясь по ходу дела, есть ли у меня «баг», и принимается что есть силы трясти крону. Оказавшись под градом плодов, я быстро наполняю свой мешочек.
Другое плодовитое дерево росло при въезде в госпиталь, рядом с полицейским постом. На асфальте постоянно валялись раздавленные плоды манго, потому что ветви дерева свешивались над дорогой, по которой туда-сюда ездили машины. Даже если манго валялись еще целые, не слишком-то удобно было при всех их поднимать. Я шифровалась то так, то эдак. Подойду то рано утром, то поздно вечером. Лишь бы дворник не успел смести.
Однажды подхожу к манго и вижу, – дворник уже все подмел, на асфальте чисто, ни одного манго. Но на развилке ветвей лежит какая-то кучка плодов…
Я вдруг понимаю, что кто-то специально собрал их для меня… Кто-то снова наблюдал за мной и смекнул, что я охочусь за фруктами, поэтому сохранил их в кучке, чтобы дворник не смел!
Кто бы это мог быть? Оказалось, полицейский!
Я уже так привыкла к тайским дежурным улыбкам, что отсутствие у тайца улыбки я воспринимаю как нарушение привычного порядка вещей.
Так вот, этот старик в фиолетовой юбке не улыбался. Я вам скажу больше: когда я вышла из палаты в холл, он замахнулся на меня шваброй.
Я еле увернулась. Тогда он швырнул эту швабру через перила со второго этажа и пошел в подсобку за веником. Пока он методично выкидывал разные полезные вещи, медсестры испуганно прятались в укрытии медицинского поста. Неотступно следовавшие за дедом мужчина и женщина тихонько уговаривали его с двух сторон. Но, что удивительно, никто даже не попытался применить силу.
Через час мне понадобилось выйти из отделения, но под дверью прямо на полу расселся тот самый зверский дед, а рядом с ним примостились его несчастные дети и все так же безуспешно продолжали его увещевать. Дочь сделала мне знак, чтобы я исчезла от греха подальше, и мне пришлось выйти через вторую дверь.
…Ночью я проснулась от звона разбитого стекла. Кто-то злой крушил окна в соседней палате. Я вспомнила, что на общем длинном балконе сушится мое белье, и выскочила, чтобы убрать одежду, пока ее не выбросили со второго этажа. Сквозь разбитое стекло в пустой соседней палате я увидела разбушевавшегося деда, размахивавшего костылем. В отдалении стояла стайка полицейских, которые отчаянно махали мне рукой – дескать, уйди в туман!
