По периметру зала цепным способом располагались диван, тумбочка, кресло, книжный шкаф, еще одно кресло, стенка из трех сборных шкафов, между которыми располагался телевизор, как венец бытовой техники, так как тридцатилетний холодильник «Бирюса», будоражащий кухню, я к таковой не относил. Закатав рукава, я принялся искать истину в этом бедламе.
На полочках шкафов располагались собрания сочинений русских и зарубежных классиков, набор из хрусталя и коллекция и бегемотов из «Киндер-Сюрприза». В диване я нашел несколько пар истоптанных пыльных ботинок, коробку из под чайника и резиновую грелку. Хотя большинство вещей находились здесь с незапамятных времен я так и не нашел никаких упоминаний о Поляковой. И ни какого намека на взведенный курок.
Разочарование ожидало меня и в спальне, и на кухне, и в туалете, единственное, чем я мог себя утешить, так это установившимся порядком в доме. Хотя уютней здесь не стало. Чем дальше я углублялся в поиски, тем больше осознавал бесполезность своего занятия. Это было сродни поиска черной кошки в темной комнате. Но что делать? Такой роскоши, как сидеть и ждать, я себе позволить не мог.
Ведь тот кто направил меня сюда, наверняка сделал это не просто так. Игра в кошки мышки не могла мне нравиться, но я продолжал следовать ее правилами!!!
Как выяснилось, Евгении Алексеевна была единственным жильцом, кто знал Полякову, остальные обитатели подъезда либо заселились сюда после трагедии, либо имели короткую память. Моя старая знакомая на этот раз меня не узнала, и не потребовала с меня «своей» пенсии. Как выяснилась, Евгения Алексеевна страдала особой формой шизофрении, соседи говорили, что старушка помнила лишь то, что хотела помнить.
Я вновь оказался в тупике. И тут, как часто это бывает, в момент, когда не знаешь куда идти, и к кому обратиться в дело вмешался внутренний голос. В моем случае без всяких кавычек, он просто пришел и позвонил в дверь.
На этот раз он оказался весьма неприветлив. После недолгих вступительных речей я пригласил его в дом. Надежды на него я возлагал колоссальные, но Мой верный соратник вальяжно расположился в гостиной на кресле, включил телевизор и начал перелистывать каналы, злоупотребляя моей гостеприимностью. Я поторопил его..
– Ничего мне сказать не хочешь? – спросил я.
– Нет – ответил он, и продолжил щелкать по пульту телевизора.
– Пришел, телек посмотреть? – взбесился я.
– Послушай, Саш, я бы рад тебе что-то посоветовать, но без толку. Ты ведь все равно меня не слушаешь. Точнее сказать слушаешь, и делаешь все наоборот. Хочешь правду, я тебе ее скажу. Все что можно и не нужно ты уже сделал, – выпалил он.
– Например? – поинтересовался я.
– Пример говоришь. Да хотя бы объясни мне, что ты делаешь в этой квартире!!! – ответил он.
– Пытаюсь понять, что происходит, – парировал я, – ты ведь мне ничего объяснить толком не можешь.
– Тебя вряд ли обрадует, если я открою тебе правду
– Хочешь сказать, я умру? – спросил я напрямую.
Внутренний голос промолчал. Видимо я угадал.
– Наверное, покончу с собой, как Полякова? – начал прогнозировать я.
– Я бы не стал вас сравнивать, Вы никого отношения друг к другу не имеете, – он сделал паузу, а затем произнес – Единственное, что вас роднит ваш общий враг. Вот он сейчас и сводит счеты.
– И как его можно найти? – спросил я.
– Его не надо искать, он сам это сделает. Когда ему заблагорассудится! Скажу, больше он ближе к тебе, чем ты думаешь? – такими были его последние слова, больше нам встретиться было не суждено.
