– Рыжую не наказали за убийство оборотня? – удивился я, решив уж до конца выяснить детали этой истории.
– Её отец вся замял. Правда, ему пришлось сильно позолотить ручки нужных людей, что сказалось на его и так скудных финансах, – усмехнулся слуга некроманта. – Эти молодые Игнатьевы настоящий бич для более старшего поколения. Они не успевают подчищать за ними всё дерьмо, что те творят. Так им когда-нибудь придётся продать свой особняк в Золотом квартале и переехать в Серебряный. Это будет сильный удар для такой высокомерной семьи. А что же сделала Кира? Почему Чернорук желает её смерти?
– Она… она случайно обратила одного из его людей.
– И господин Чернорук сразу же решил её убить? Уважаю. А то ведь Игнатьевы могли попробовать откупиться. Дать денег за то, чтобы наш господин отказался от мести за одного из нас. Но теперь-то будет хороший урок всем тем, кто покусится на жизнь кого-то из слуг Чернорука.
Глаза мужичка гордо сверкнули, а подбородок приподнялся. Мол, глядите все какому господину я служу. Он всех порвёт за своих слуг.
– Так как мы её убьём? – поинтересовался я, сощурив глаза.
– Есть способ тайно попасть в Золотой квартал, а там уж можно и в домик Игнатьевых пробраться… Думаю, к вечеру я найду нужных людей, которые помогут тебе, – подмигнул мне слуга некроманта и махнул рукой. Дескать, следуй за мной. И я пошёл, мысленно благодаря судьбу за такой рояль в кустах. Повезло. Мне откровенно повезло.
Чёрт, которого, оказывается, зовут Мышь, привёл меня к небольшому домику, находящемуся прямо по соседству с высокой стеной, окружающей Золотой квартал.
Снаружи домик выглядел так, будто внутри него живёт какая-то бабушка божий одуванчик. Окошки закрывали цветастые занавески, на крыльце стояла миска с молоком, около свежеокрашенной стены красовалась клумба с тюльпанами, а на двери поблёскивало медное изображение кошки, состряпавшей потешную физиономию.
Да и находился этот домик в тихом, уютном тупичке.
Мышь поспешно открыл ключом дверь и выдохнул:
– Быстрее заходи, пока никто не видит!
Мы оба прошмыгнули внутрь и оказались в уютном коридорчике с чистеньким половиком и недорогими, но радующими глаз картинами на стенах, оклеенных обоями.
– Как тебе наше бандитское логово? – самодовольно улыбнулся Мышь, проведя меня на уютную кухоньку, где впору было чай с баранками наворачивать, а не с ворьём всяким лясы точить.
– Мило, – буркнул я, усевшись на кресло, расшитое цветами. – Стражи вряд ли подумают, что тут заседает народ, подобный тебе.
– На то и был расчёт, – проговорил хиляк. – Этот дом ещё и по документам принадлежит старушке, содержащей приют для сироток.
– Среди сироток ты и находишь тех, кто выйдет в ночь с ножом в руке или отмычкой?
– Верно, – усмехнулся Мышь и следом доверительно добавил: – Всё-таки хорошо, что господин Чернорук сделал-таки из тебя архилича, а то прежде с тобой и поговорить-то было не о чем. Ты был глупее, чем вот этот камин.
– Ты язык-то прикуси. Много себе позволяешь, – грозно прошипел я, откинув капюшон с головы.
– Прощу прощения, – сразу же извинился мужичок, шумно сглотнув, чем потревожил острый кадык, едва не пропарывающий кожу.
– Займись уже делом. У меня мало времени, – сказал я, посмотрев на настенные часы, стилизованные под кошку. Они показывали, что время уже подбирается к трём часам дня.
Интересно, а в котором часу тут вечереет? В четыре дня? В пять? В любом случае до местной полуночи осталось всего пять часов.
