– Отставить винтовки!.. А то я так точно продырявлю вас лучше, чем это делал на фронте! – повторил он слова старшего патрульного, добавив немного своего.
– Ты шо! – удивленно закричал старший, перестав стаскивать винтовку с плеча. – Ты нам угрожаешь, контра! Плюешь на советскую власть? – в его губах вдруг оказался свисток, и он пронзительно засвистел в него.
Послышался топот ног и из-за угла выскочили еще двое. Один был с винтовкой, другой, одетый в кожанку, с кобурой на боку.
– Что случилось?! – спросил тот, что в кожанке.
– Да вот, задержали солдатика… – ответил хриплый. – А он револьвертом грозится. Шустрый…
Человек в кожаной куртке, не вынимая оружия из кобуры, обратился к Сергею:
– Ты зачем размахиваешь наганом?
– Чтобы не отобрали его эти пацаны…
– Документы есть?
– Есть, – ответил Сергей, поняв, что сейчас ему ничто не угрожает. В кожанке мужик, по всему видно, понимающий. Он спрятал револьвер в карман шинели, а из внутреннего кармана достал солдатскую книжку и удостоверение о том, что отпущен в отпуск на пятнадцать дней, и протянул документы человеку в кожанке. Осветив лучом фонарика бумаги, тот внимательно стал читать их. Хриплый, получив поддержку, с угрожающим видом двинулся к Сергею.
– Ты думаешь – шустрый… я тебе сейчас сделаю за это такое… – выпятив вперед острый подбородок, он медленно пошел на Сергея.
– Отстань… а то прибью, мокрого места не останется, – как можно спокойнее произнес Сергей, нарочно не глядя на него, но готовый к отпору.
Хриплый остановился, видимо, сравнивая свои и чужие физические возможности. Но Сергей был повыше ростом и пошире в плечах, что и успокоило патрульного. К тому же в кожанке сказал:
– Успокойся, Федоренко! – и, обратившись к Сергею, спросил: – Ты не сын ли Федора Артемова, с нашего завода?
– А как же! Его! – неожиданно гордо ответил Сергей.
– А куда сейчас держишь путь?
– Домой. Я уже говорил им.
– Ладно, задерживать тебя не будем, беги быстрей домой. Наверное, давно там не был. А о тебе я слышал, мне рассказывали, – в кожанке удовлетворенно хмыкнул и протянул Сергею его документы. – Нам сейчас такие, как ты, нужны. Приходи завтра на завод. А ты слышал, что в Петрограде революция?
– Слыхал. Поэтому и приехал сюда. Раньше бы так просто из армии не отпустили. Надо и в Луганске буржуев гнать в шею!
– Уже погнали. Город в наших руках. Ты, Федоренко, – обратился он к хриплому, – бери хлопцев и иди дальше, до управы и обратно. Подозрительных задерживай и ко мне.
– Хорошо, – ответил Федоренко и, обратившись к Сергею, с угрозой произнес: – Ну, а с тобой еще встретимся и поговорим.
Он не мог успокоиться от полученного только что отпора и считал себя оскорбленным. Сергей не стал отвечать на его угрозу, и Федоренко, кивнув сопровождающим, пошел с ними по неосвещенной мокрой улице. В кожанке снова обратился к Сергею:
– Завтра придешь на завод и найдешь меня. Фамилия моя Нахимский. Еще раз тебе повторю, что нам нужны сейчас такие люди, как ты, – боевые, знающие дело. А то видишь, кого приходится посылать на охрану города? Молодняк. Старики и семейные не хотят. Оно и понятно – им дома лучше и спокойнее. А этим дашь винтовку, так они считают себя выше околоточного, на кого угодно оружие поднимут. Опасно с этими пацанами – все хотят стрельнуть в кого-нибудь или куда-нибудь. Что с них возьмешь? Революцию понимают, только чтобы задержать, арестовать… – Он замолчал, и без всякого перехода спросил: – Табачок имеется?
