– Её племянник категорически против! Вдова похоронена по православному обряду, и соответствующая служба прошла в нашей церкви.
– Что же, весьма похвально. Но как прикажете поступить бедному вдовцу или бедной вдове при скудости их финансовых возможностей? А тут продажа нам тела усопшего влечёт за собой существенное для многих пополнение денежных средств и полное избавление от дальнейших печальных хлопот.
– Итак, уважаемый Павел Владимирович, вы косвенно признаёте сложившуюся в вашей фирме пагубную практику покупки праха у родственников с целью переработки пепла после сожжения в алмаз.
– Что вы, уважаемый батюшка, я ничего подобного не говорил! Мы лишь иногда выполняем экстравагантные заказы родственников усопшего либо идём навстречу ритуальным службам, которые не хотят заморачиваться погребением неизвестных личностей. Но в массовом производстве алмазов из людского пепла мы не задействованы.
– Вы же понимаете, что такого, как вы сказали, массового производства никогда не будет. Ваши услуги в сотни раз выше услуг ритуальных служб. Они не по карману подавляющему большинству населения и к тому же противоречат религиозным, нравственным, историческим и вообще всем принципам человечества. Я хочу закончить наш разговор. Вы предупреждены. Церковь пока ничего не предпримет и не инициирует. Но имейте в виду, что, если вдруг возникнет инициативная группа, которая отнесётся к вашей работе резко отрицательно, православная церковь её поддержит. Готовьтесь встретиться с представителями других конфессий, потому что все мы в данном вопросе единодушны.
– Большое вам спасибо, отец Иероним, за ваш визит и ваше предупреждение. Простите, если что не так.
– Милосердный Бог простит, но и вы старайтесь заслужить Его прощение.
Колоратурное сопрано Екатерины Третьяковой звучало на самых знаменитых оперных и концертных сценах. Её гастроли были расписаны на год или даже более долгий срок. Но иногда она устраивала недельные, реже двухнедельные антракты и прилетала на родину, где проводила время на подмосковной даче, точнее, трёхэтажной постройке дворцового типа на берегу реки. Вот и в этот раз она прилетела прямо из Парижа. В аэропорту Шереметьево Екатерину встретил её старший брат Евгений, член правления одного из столичных банков. Поцеловавшись с братом, Екатерина недовольно фыркнула:
– Женька, от тебя всё так же табаком воняет! А ведь обещал!
– Катюша, я только по одной сигарке в день. Вчера даже до половины не докурил. А вспомни, как тебе самой нравились сигары.
– Из-за глупости в юности. Зато я рано допёрла, что карьера певицы и курение несовместимы. Я даже находиться в одном помещении с курящими не желаю.
– Но ведь есть курящие певицы, например, американка Мадонна и гречанка Анна Висси.
– Они кричалки и пищалки, а у меня голос! Не смей путать г… с деликатесами! Давай лучше расскажи, отчего умер наш дедушка и как вы его похоронили. Я два вечера прорыдала после выступлений из-за того, что совершенно никак не смогла прервать всё и прилететь на его похороны. Конечно, 101 год – возраст более чем преклонный, но всё же жаль. И ещё вопрос с упрёком: почему я не получила видео с кладбища и поминок?
– Кстати о дедушке. Подставь шейку! Чуть-чуть головку вперёд! Посмотри на себя в зеркало. Вроде неплохо, а как твоё мнение?
– Чудесное колье! Это то, что оставил мне дедушка? Если так, я в восторге! Небольшая вещь, зато какая! Ой, какой же дедушка был добрый, заботливый. Даже плакать захотелось.
