В первый же год Анна нашла ему работу в престижном ресторане, а также организовала для него курсы, где он обучал желающих своему мастерству. Она даже разработала дизайн дипломов для выпускников этих курсов. Для всех он был Георгием, тем более что настоящее его имя не слишком-то отличалось от этого.
За 15 лет после ухода из дома на карточке Георга накопилась значительная сумма. Ее он сразу завещал своим внукам поровну. Он сказал об этом Ксенофонту, но тот отнесся к его словам совершенно равнодушно. Ксенофонт своим поведением совсем не нравился Георгу. 15-летним мальчишкой, которого помнил Георг, Ксенофонт был совсем другим – живым, любознательным, веселым. А взрослый Ксенофонт как будто замороженный улыбался лишь изредка, и деда слушал молча. Поэтому тот и начал предпринимать все для поисков Дины.
Между тем, Аристарх нашел ее в Питере и даже сумел с ней поговорить. Однако ничего не выяснил. Дина почти ничего ему не сказала, кроме дежурных фраз «здравствуйте» и «приятно познакомиться». Он уверял ее, что Ксенофонт страдает и ждёт ее, но она молчала в ответ. Тогда он пошел ва-банк и спросил:
– Скажите, Дина, вы любите Ксенофонта?
Она помолчала, словно задумалась, но ответила:
– Да, люблю.
Аристарх вдохновился и с новой силой начал убеждать ее в том, что любящие друг друга люди не должны расставаться, жизнь слишком коротка и т. п. Выслушав бурную речь Аристарха, Дина встала и как-то слишком официально произнесла:
– Простите, мне нужно вернуться на работу. Всего доброго.
– Так что мне передать Ксенофонту? – воскликнул Аристарх, но она уже вспорхнула и почти сразу исчезла из кафе, где они беседовали.
Аристарх сидел обескураженный, ведь он столько сил приложил, чтобы разыскать ее. Он позвонил Георгу и все рассказал. Хотя весь рассказ уложился в несколько фраз. Георг расстроился, а потом сказал:
– Но она ведь сказала, что по-прежнему любит его. Это и есть главный итог твоих поисков. Теперь буду думать, как разговорить Ксенофонта. Это ж упертый барашек.
– Тоже мне барашек, 180 см роста.
– 183, – уточнил Георг и улыбнулся, – Я уже знаю, что ему говорить. Спасибо, Риса, дружище. Ты всегда меня выручал. С меня фирменный обед.
Шла уже четвертая неделя, как Ксенофонт не приезжал к деду. На вопросы по телефону отвечал, что запарка на работе. К тому же сын Георга заболел ковидом и сидел дома. Все дела фирмы без него вел Ксенофонт.
Георг не видел сына 15 лет и не хотел увидеть. Известие о его болезни никак не задело Георга, ведь в разлуке он и сам много раз болел, иногда тяжело. Конечно, сын позаботился бы о нем – нанял бы медсестру и оплатил бы услуги частной клиники. Но Георгу были дороги заботы Анны. Даже жена так никогда не могла. Это он всегда заботился о ней, а она капризничала. Анна не миндальничала с ним и не нежничала, была даже строга, когда заставляла его пить лекарства и терпеть уколы. Но ее прохладные руки почти сразу при прикосновении к нему становились тёплыми, словно по ее приказу нагревались изнутри. Он был уже вполне уверен, что не сможет без нее жить. По всему она так же не собиралась ничего менять в своей жизни, частью которой он стал.
После того, как Аристарх ничего толком не добился в предприятии, которое затеял, Георг, долго раздумывая, решил послушать совета Анны и написал письмо Дине. Большое, подробное. О своих чувствах и мыслях и о том, почему ушел из дома, хотя любил всех до одного членов своей семьи. Написал о том, что видел, как все они постепенно меняются и становятся другими людьми, которых он все меньше узнавал. Он больше ничего не мог им дать и ощущал себя бесполезным в их жизни. И только с Анной он почувствовал себя необходимым ей. Хотя физически они не были близки. Он не знал, поймёт ли его Дина, которую он никогда в глаза не видел. Ему просто хотелось защитить своего внука от молчаливых страданий. Любимого внука, своё молодое отражение, почти точную копию. Конечно, это было эгоистично, ведь он не знал мотивов Дины, ее обстоятельств, мыслей и умозаключений, не знал, каковы на самом деле были у нее отношения с Ксенофонтом, и имелась ли его вина перед ней. Ничего этого Георг не знал. Поэтому просто плакал над своим письмом, но все-таки дрогнувшей рукой нажал в мессенджере команду «отправить».
