«Угнали?»
«Да нет. Хотели только».
Желая побыстрей спровадить героев, Федя ни кофе, ни чаю гостям не предложил. Но на то они и герои – они извлекли из сумки бутылочку. Хватанув сто граммов, Федя неожиданно заговорил про санитарок. Что-то он не понимает. Как это невидные девки таскали на себе здоровенных мужиков?
«Мышь стогом не задавишь».
Назревала интересная дискуссия, но вмешался Ведаков:
«Федя! К главному пора, на планерку».
Герои все поняли правильно и ретировались.
Жискин спросил:
– Сдал материал?
Если бы Ведаков не знал Федю, как облупленного, то решил бы, что он издевается.
Но Федя не издевался. Просто он был так устроен. Пьет мало, любит правду, курит только красный «Мальборо». Прославился интервью со знаменитым американским фантастом. «Почему летаю в Россию через Рим? – удивился Фединому вопросу знаменитый фантаст. – Так дешевле». – «А почему летаете без жены?» – «Так дешевле». – «А почему решили стать писателем?» – «Писателей хоронят за счет государства». То есть, опять выходит дешевле. «Спасибо!» – закончил Федя Жискин знакомым ему английским словом, но как-то так получилось, что вместо обычного фенк ю вырвалось у него фак ю! «Ты, Федя, дурак, – потом объяснил ему Калинин. – С этого следовало начинать, а не заканчивать. Выдал бы старику в глаза: фак ю, отец, чего болтаешься по России? Он бы много интересного наговорил».
– Будешь смотреть?
Жискин вынул из ящика толстую папку.
Он знал интересы Ведакова. Следить за всем, что кажется необычным.
Вот, например, такая заметка. Некий фермер из интеллигентов решил выращивать в Подмосковье свеклу. Взял землю в аренду, выписал «Ботанический журнал». На колесном «Кировце» с полным пониманием ответственности отправился поднимать пары. Земля разваливалась под плугом, со стороны скоростного шоссе несло мерзкую сухую пыль. Нескончаемый поток машин, неумолчный рокот, шум, рев, будто дымный прибой бьется о берега. Часам к двенадцати новоявленный фермер устал, не обращая внимания на рев и вонь, устроил на пеньке нехитрую закусь. Из жидкого оказалась у него только чекушка водки. Первые сто граммов решил закинуть красиво. Отвел локоть в сторону, крякнул, но кто-то требовательно постучал по плечу. – «Да идите вы!» – Местные алкаши чуют алкоголь за версту. Интеллигент спокойно взял свой вес, и только тогда оглянулся. И завопил от ужаса. В глаза ему, опираясь на блестящие, под собственным весом расползающиеся кольца, пристально и холодно смотрел гигантский питон. О природе такого феномена фермер задумываться не стал, расшиб чекушку о пенек и с этой «розочкой» в отчаянье бросился на чудовище. Отступать некуда – позади Москва…
А что, подумал Ведаков, все верно. Так и должно быть. Сегодняшний день красками Фонвизина не напишешь. Жискин тем временем включил телевизор и с большого экрана уставился на Ведакова низколобый небритый мужик. Смотри-ка ты, удивился Ведаков. Вот узколобый и небритый, а сумел подпалить мечеть в Казани. Три часа пылала, как танк. Пусть теперь татары разбираются.
– А что нового по Москве?
– А ты еще не знаешь? – хищно потер руки Жискин.
По экрану побежали кадры с Тверской. Оказывается, ночью завалили памятник Первому мэру столицы. Дымящиеся обломки гранита, перекрученная бронза. «Всем гражданам отойти за ограждения! – матерясь, орали милиционеры. – Всем гражданам отойти за ограждения! Всем сказано! Всем!»
