Декабристы в Ялуторовске: мировоззрение и деятельность - страница 15

Много лет спустя, М. И. Муравьев-Апостол говорил: «Мы были дети 1812 года. Принести в жертву все, даже самую жизнь, ради любви к отечеству, было сердечным побуждением. Наши чувства были чужды эгоизма»119. Н. В. Басаргин подчеркивал любовь членов тайного общества к Отчизне, ради которой они были готовы на «всякое пожертвование»120. «Убежденный в горестном положении Отечества моего я вступил в общество с надеждой что в совокупности с ими могу быть России полезным», – писал в показаниях И. И. Пущин121.

В процессе выработки революционного мировоззрения у декабристов новым содержанием наполняются понятия чести, личного достоинства. Они включают в себя требование активного участия в исторических событиях, стремление к преобразованию крепостнического отечества. Чувство моральной ответственности, своего высокого жизненного назначения характерно для всех ялуторовских декабристов. Так у И. Д. Якушкина и М. И. Муравьева-Апостола на протяжении всей жизни – в обществе Чока, в Московском университете, во время и после Отечественной войны – идет формирование жизненной цели. В своих записках И. Д. Якушкин, указывая на причины роста тайного общества, в частности пишет, что после войны у многих «из молодежи было столько избытка жизни, при тогдашней ее ничтожной обстановке, что увидеть перед собою прямую и высокую цель почиталось уже блаженством»122. Стремление к высокой жизненной цели выражено и в письме к П.X. Граббе от 21 октября 1821 г., в котором И. Д. Якушкин объяснял свое желание ехать в борющуюся за свободу Грецию тем, что в нем «существовала всегда какая-то боязнь несуществования, или лучше сказать, прозябаемости; чем более живешь, тем более это состояние угрожает». И для спасения жизни от «прозябательства», необходимо поставить, считал И. Д. Якушкин, хотя бы ограниченную цель и стремиться к ее достижению123.

Свое состояние после вступления в тайное общество очень хорошо выразил И. И. Пущин: «Эта высокая цель жизни самой своей таинственностью и начертанием новых обязанностей резко и глубоко проникла в душу мою – я как будто получил особенное значение в собственных своих глазах: стал внимательнее смотреть на жизнь во всех проявлениях буйной молодости, наблюдал за собою, как за частицей, хотя ничего не значущей, но входящей в состав того целого, которое рано или поздно должно было иметь благотворное свое действие»124. С этой точки зрения надо рассматривать и службу И. И. Пущина в уголовном суде, где он распространял идею о святости своих обязанностей и «возбуждал охоту» к их исполнению и усердие среди своих сослуживцев»125.

То, что Е. П. Оболенский был близок к И. Д. Якушкину и И. И. Пущину в своем понимании жизненного долга видно из его воспоминаний о К. Ф. Рылееве. Е. П. Оболенский писал, что для молодости характерны поиски «обширнейшего круга деятельности». Вступление в тайное общество соответствовало «всем благородным стремлениям тех, которые искали в жизни не одних удовольствий, но истинной нравственной пользы, собственной и всех ближних»