Конец октября. Людмила Борисовна уже знает, что главная тема разговоров в коллективе – «бедный Юрочка» или «аморальный тип, которым не место в школе». На большой перемене зашла в столовую. Юрий Алексеевич сидел один, остальные столики были заняты. Людмила Борисовна взяла салат:
– К вам можно?
– Конечно, – он вскочил, пододвинул стул, неловко уронил вилку.
– Юрий Алексеевич, говорят, 10 «Б» вам сдался без боя? – хитро спросила она.
– Мне нравится с ними работать. Они живые, если им интересно, они хорошо себя ведут.
– Отлично! Вам, как молодому специалисту, нужно дать открытый урок. Думаю, 10 «Б» для этого подойдёт. Следующий понедельник вас устроит?
– Конечно.
На открытый урок директриса пришла сама, прихватила ещё троих учителей, кто больше всего будоражил коллектив.
Юрий Алексеевич смутился, когда увидел целую комиссию. Он неважно себя чувствовал, с утра появились противные гриппозные симптомы, всё-таки он слишком перенервничал, но отступать не собирался. Выпрямил спину, обвёл глазами группу:
– На прошлом уроке вы отработали блестяще. Сегодня у нас новая тема, и в ней мы будем разбираться вместе. Итак: «Обработка информации. Передача и хранение информации».
Урок прошёл на ура. За несколько минут до звонка у Юрия Алексеевича начался кашель. Людмила Борисовна поняла, что его надо спасать, и ринулась к доске:
– Дорогой 10 «Б», вы сегодня порадовали нас, как никогда. Вы взрослеете, и на вас приятно смотреть! А Юрию Алексеевичу отдельное спасибо за урок. Два в одном – профессионализм и творчество!
В предбаннике её ждала Надежда Николаевна, ей уже стукнуло 70, но на пенсию она не собиралась.
– Вы ко мне?
– Да, Людмила Борисовна, это очень важно…
– Садитесь. Я вас слушаю.
Надежда Николаевна распахнула круглые, как у совы, глаза и почему-то зашептала:
– Правда, что у нас в школе СПИД?
– Кто вам сказал такую чушь?
– Весь коллектив знает. Мы боимся, а вдруг этот Одинцов нас заразит?
Людмила Борисовна подавила улыбку:
– Вам ничего не угрожает. Мы же не в каменном веке, у нас информации – море! ВИЧ – это не СПИД, уж вам-то точно не угрожает ни первое, ни второе. Кстати, существует статья, по которой вич-инфицированный может работать так же, как и остальные. Эти люди не опасны! Это понятно!?
– Да, конечно.
– Идите и не сплетни больше не разносите!
Юрий Алексеевич лежал дома под тёплым одеялом и не мог согреться. Мать поставила перед ним полную кружку чая, дала сухую майку:
– Юрик, надо идти на больничный. Так нельзя.
Без очков его взгляд был беззащитным и детским:
– Мам, это невозможно… Я только приручил их… Я пойду на работу.
Утром директрисе нанесли визит. По коридору продефилировала красивая женщина в норковой накидке. Вслед за секретаршей зашла в кабинет, не дожидаясь приглашения, села, закинув ногу за ногу.
– Я Гершунина, – это было сказано как «Я королева Елизавета». Это была жена заместителя мэра города.
– Я вас прекрасно помню, Лариса Валерьевна. У вас проблемы?
– Проблемы у вас. По какому праву вы в элитное учебное заведение принимаете сомнительных учителей?
– Это не сом…
– Он должен быть уволен.
– Но законодательство на его стороне…
– Тогда будете уволены вы, – Гершунина взметнула норковым подолом и вышла из кабинета, чуть не сбив секретаршу.
К концу рабочего дня вымотанная директриса сидела за столом, уставившись в одну точку.
– К вам тут, Людмила Борисовна, – Светочка, улыбаясь, пропустила Нинку Решетняк из 10 «Б». Девочка зашла в кабинет, строго посмотрела на Людмилу Борисовну:
