Он тихо выругался.
– И поначалу ещё туда-сюда, мог гордится и собой и работой. А потом- свистопляска девяностых. Семья на руках. Такого насмотрелся. Перешёл в раздел ``мусора`` да ``менты поганые``.
Он вздохнул.
– Совсем недавно только вспомнили, что мы не только ``с мирных граждан`` взятки вымогаем, да ``сажаем кого попало для «галочки», ***!
Он помолчал.
– Прав ваш муж, – признался Следователь, не глядя на Гонзалес. – Завяз я в этом болоте похлеще, чем в вашей Вишнёвской трясине.
– ``След девяностых``? – уточнила Люси, чувствуя холод по коже. – Поэтому… Вы… слушаете Виталия Игнатьевича?
– Ну, вы уж скажете тоже- слушаю! Да вот только сколько раз я рыплася, меня эдак ненавязчиво перенаправляли на другие задачи. Причём, большинство из них- ``висяки``. Вроде как, оказывают особое доверие, ***! Вы представить себе не можете, сколько людей работают, не сдаются. Вот ведь, действительно ``бойцы невидимого фронта``! А так…
Он покачал головой.
– Почти пять лет назад девчонку убитую нашли в колодце. Ну, понимаете. А эту мразь пока не поймали… Ведь почти две тысячи человек опросили, сколько материала собрали! Так её мать иногда прилавливает меня. Ничего не говорит, даже не спрашивает. А что я могу ей сказать? Работаем, ищем? Не думаю, что она мне верит…
Он стукнул кулаком по рулю.
– Зачем я вам это всё говорю? Хотя… Да, потому что вы дали мне эту запись. У меня появилась надежда найти хотя бы убийцу Петра Рыкина.
– Племянничек, а?
– Не только племянник, но и сын, – холодно возразил Оперуполномоченный. – Его мать тоже в Больнице, в предынфарктном состоянии.
– А вы не думали, – Люси закинула удочку. – Что Лилит Яковлевна связана с этой… Русалкой?
– Я не люблю делать поспешные выводы, – тем же сдержанным тоном отозвался Следователь. – Внешнее сходство потрясающее, но это точно не она. А вот исчезновения людей не могут не настораживать. Кто-то пустил слух, что в Вишнёвке, мол, богатства сказочные. ``Синюшкин Колодец``, ***. Вот, может, эта Рыжая маньячка и топит кого ни попадя в болоте.
«Почему мы так долго едем?» вдруг сообразила Люси. «Тут же до гостиницы даже пешком- минут пять?»
Она глянула в окно, потом уголком глаза- на Крубецкого.
«Нельзя, чтобы он догадался, что я подозреваю его,» напомнила себе женщина. «Как только притормозит где-либо -я выскочу.»
Уже стемнело, но уличные фонари ярко освещали жилой квартал.
На лавочках примостились неизменные бабушки или компании молодёжи.
Неугомонные дети продолжали носиться с визгом и криками.
Даже родители с колясками то ли не торопились домой, то ли вышли, дождавшись прохлады ночи, прогнавшей духоту летнего дня.
Машина подрулила к панельному многоэтажному зданию.
Крубецкий припарковался, Люси выскочила, а он, вроде, даже как и не удивился.
– Зайдёмте? – предложил он спокойно. – Мне переодеться надо, а то жара такая, а я весь день в одном и том же. Сполоснусь. Я быстро. Вы же никуда не торопитесь?
Гонзалес молча помотала головой.
В крохотном лифтике они поднялись, не обменявшись ни словом. На площадку выходили четыре разномастные двери; из-за той, к которой они подошли, слышались шумы жилой квартиры. Следователь открыл своим ключом, но ``невежливо`` вошёл первым.
Последовав за ним, Люси тут же поняла почему – в маленьком коридорчике стояла женщина в домашнем платье.
– Людмила Ароновна! – Крубецкий показал на Люси. – Чтобы не болтали, что я с любовницей катался! Она иностранка, город не знает, а на такси, сама понимаешь, как туристов кругами возят.
