А сама снова осторожно легла под бочок ещё спящему сыну, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не дотронуться до него.
Устроилась поудобнее, полистала свой смартфон.
Прочитала несколько СМС-ок.
От Глеба: ``Я дома``
«Ну и хрен,» подумала она равнодушно.
От парней из Гаража: ``Как вы там?``
Нежная улыбка изогнула тонкие губы Люси Гонзалес.
Вроде всего три слова, а тёплое, нежное чувство наполнило её душу и сердце.
От Мэри Чёрнсын: ``Поменьше трепись с посторонними``
Люси Гонзалес, бывшая Бренда, долго смотрела на эту короткую фразу.
«Что она имеет в виду?» Люси вспомнила вчерашнее нападение на неё. «Так, ей, наверняка, доложили… Вообще, зачем подсунули это тело, вроде, как Петькино? Исчез бы да исчез. Нет тела, нет дела.»
Она ощутила неприятный холодок – волну тревоги, пока ещё без видимой причины.
«Кто-то из них, Чёрнсынов, а то и оба, хотят привлечь внимание именно к Лилит,» догадалась она. «То ли из Болота выгнать, то ли меня, действительно, подставить?»
Её мысли двинулись в другом направлении.
«Петрович сказал; „„Русалка лезет на Пашку““. Зачем? А! Пашка, Васька да Юрка- главные сторонники установления часовенки. Юрку она Оленькой повязала. А вот Пашка? Неужели надеется соблазнить? К Ваське-то она подхода точно не имеет. Если только на ферму будет всяких лисиц да медведей натравливать? Ну, удачи ей!»
Она начала было набивать текст для ответа в Гараж, но Дэн завозился, заныл, и женщина, забыв обо всём на свете, переключилась на него.
* * * * *
Они перебрали разные варианты, и, наконец, договорились, что по утрам, в росе, Даниеля купает старшая Орлова.
Да, Дэн побаивался бабушку, но не сопротивлялся, наоборот, притихал.
С дедом он и так хорошо общался, а насчёт Люси – решили не давать Дэну лишнего повода для неприятных ассоциаций.
Так что Гонзалес спокойно вышла с сыном, завёрнутым в специальное полотенце, и передала его свекрови.
Та ни слова не сказала и не спросила насчёт вчерашней ссоры с Глебом, и, обрадованная этим, Люси промолчала тоже.
– Я тут односельчанина вашего, Фёдора, пригласила на после завтрака, – произнесла она неуверенно. – Там поговорить надо.
– Како Фёдора? – удивилась бабка.
– Ой, я не спросила фамилию, – Люси растерялась. – Такой, примерно моего возраста. В Городе, автомеханик в Гараже, ребёнок и жена беременная…
– А! – Валентина Макаровна улыбнулась. – Знаю, конечно. Пущай заходит. С мамкой-то его вчерась словечком перекинулись. Самого, правда, давно не видала. Ты-то как на него вышла?
«Это он на меня вышел…» промелькнуло в голове у Гонзалес.
– Да так, я же тоже в гараже работала, разговорились случайно… Олег Петрович с Нюркой? – спросила она, слыша удаляющийся голос Энн.
– А Альбертка-то на что? – Валентина Макаровна перехватила Даниеля поудобнее. – Дед за Огоньком, на луг пошёл, с утречка уже. И коняшка стареет, не надо в самый холод-то наруже оставлять.
– Давно ушёл? – Люси встревоженно нахмурилась.
– А чё? – насторожилась бабка. – Он его ещё травками потрёт, да погоняет маненько… Он таблетки выпил-то, я уж слежу.
«Ничего, тут везде солдаты „„R““,» напомнила себе Гонзалес. Но её беспокойство только усилилось.
– Ты кашу не трожь, – напомнила бабка, выходя. – Внутри накрой, чёй-то холодно, вродя.
Люси занялась хозяйством.
* * * * *
Утренний туман уже начал рассеиваться, предвещая облачный день.
На лугу, вдоль Болота, где растёт самая сочная травка, Олег Петрович Орлов обтирал Коня-Огонька и улыбался.
