Дела житейские - страница 3

Про школу уже ничего толком и не смогу сказать. Мы быстро стали местными знаменитостями в гимназии, эдакими «рок-звездами актового зала». Естественно, я стал пропадать в различных компаниях, появившихся на фоне «славы», чаще прогуливать уроки. На удивление, меня не исключили из школы, так я еще и умудрялся получать хорошие оценки. Сане так и не удалось влиться ни в какую компанию и уже позже, в десятом и одиннадцатом классе, он стал волком одиночкой. Костя периодически приходил к нам, и иногда мы вдвоем пили пиво, хотя он чаще отказывался.

Спустя шесть месяцев мы пришли к выводу, что время для прослушивания наступило. В нашем «арсенале» уже хватало песен, чтобы нам удалось сыграть все их с вокальной партией за одну репетицию, или хотя бы бОльшую их часть. Единогласно (хотя, наверное, неправильно называть единогласным единоличное решение Сани, которое было навязано мне и Косте), мы решили на ближайшую репетицию позвать Юлю – ту самую знакомую Кости. Сказано – сделано.

Думаю, если бы я тогда не встретил Юлю, то сейчас все могло бы быть иначе.

Та репетиция начиналась как всегда. Мы разошлись по своим местам, Саня настраивал гитару, Костя ковырялся с басом, а я, как обычно, изображал бурную деятельность с установкой. Юля опаздывала. Кажется, мы даже успели разогреться и пойти на перекур. Обычно план репетиции выглядел так: 30 минут разогрев, перекур, 30 минут мы прогоняли наши каверы, перекур, 30 минут свой материал (Саня все время что-то придумывал, писал какие-то несложные рифы, постоянно что-то наигрывал нам на репетициях, а мы уже связывали все эти куски воедино), перекур и финальная часть 30 минут, где мы снова прогоняли каверы, но уже в обратном порядке. Получается, тогда мы отыграли четверть репетиции без вокала. Честно говоря, мельчайшие детали появления Юли я не вспомню, но припоминаю, что пока мы стояли в курилке, Косте пришло два сообщения, и он недовольно цокнул. Видимо, Юля попросила встретить ее, а он желанием идти не горел. Я предложил Косте сходить за ней вместо него, и он, облегченно кивнув, уткнулся в телефон. Видимо сообщал ей, что к ней поднимется другой человек. Произошедшее было не похоже на меня, так как на тот момент особого опыта общения с девушками у меня не было, правда, совсем уж стеснительным я себя тоже назвать не мог, в общем, трудно объяснить, чем я тогда думал. Уверенной походкой я вышел в вестибюль, заранее не зная, как выглядит Юля. Вот уж не вспомню почему Костя не удосужился сообщить мне столь важную информацию, однако это не стало для меня большой проблемой; как только я увидел темноволосую девушку в пальто у дальнего зеркала, сразу понял – это она. Уверенности в моей походке поубавилось.

Украдкой подойдя к Юле, я хотел окликнуть ее, но неожиданно она резко обернулась, видимо заметила меня в зеркале (от неожиданности я, кажется, даже подпрыгнул), и мы встретились взглядами. Что-то моментально проскочило между нами. Искра, но искра скорее заинтересованности, нежели симпатии. Тут же случился какой-то по-идиотски нелепый диалог, настолько нелепый, что думаю сейчас мне было бы за него стыдно. Недолго постояв в вестибюле, мы с Юлей спустились в комнату к парням и незамедлительно приступили к работе. Хорошо помню, как с момента появления Юли, поведение Сани изменилось. Он стал какой-то беспокойный что ли. Постоянно крутился, дергался, движения стали резкими, видимо им завладело стеснение, так как, насколько я знаю, с девушками он особо контактов не имел. Юля тоже стеснялась, конечно же, она держалась молодцом, но в голосе улавливались нотки волнения и смущения перед нами. В такой обстановке мы и доиграли остававшиеся полтора часа репетиции. Костя не обманывал, голос у Юли был действительно приличный. Позже она мне рассказывала, что несколько месяцев ходила на уроки вокала к частному преподавателю, однако забросила это занятие, так как ей «было лень заниматься». Кстати, примерно по этой же причине к лету девятого класса я бросил занятия у Андрюхи.