– Почему же только с кирпичным? Вам еще доложат об увлекательных замыслах расширять производство.
– Посмотрим. А что это за принцип: делай что хочешь?
– Это вы лучше у них спросите. Принцип, насколько мне известно, семейный, авторство принадлежит Старому Медведю. На меня доморощенная этика провинциальных мудрецов наводит зевоту, я не углублялся. У меня другие принципы: я делаю то, что хочу, из того, что должен. И над тем, что должен, не иронизирую. Так воспитан. А женщина делает только то, что должна, а должна она делать то, что хочу я. Очень стройная система взглядов, вы не находите?
– Не знаю, – с удовольствием произнес я и приготовился противоречить. – Не знаю, потому что не понимаю.
Он иронически, но и с интересом поднял бровь.
– И что же вам непонятно?
– Такую власть проверить можно только произволом. Ей приходится повиноваться капризному деспоту?
– Меня как-то не интересовали ее мысли.
– Когда вы говорите «ее», вы представляете себе Марту?
– Никого не представляю, – уклонился он. – Пустяки все это.
В углах комнаты совсем стемнело, но окно выходило на запад, и свет еще не померк. За изломами черепичных крыш тускло горела последняя полоса заката, а над ним зажигались первые звезды в светлом, ясном, синевато-сером небе.
– У нее глаза вот точно такого цвета. – Тут я почувствовал его досаду, но мне не хотелось менять разговор. – Хочу попросить у вас совета.
– Валяйте.
– Здесь у вас на границе…
– Почему у нас? Теперь и у вас тоже. Вы случайно не врач?
Я не донес до губ серебряный стаканчик и преувеличенно осторожно поставил его обратно.
– И случайно и намеренно – нет. Но что вы имеете в виду?
– То, что сестры очень скоро поинтересуются, если еще не интересовались, с какой целью вы прибыли и что намерены делать. А нам как раз нужен доктор, ищут.
– Кто ищет?
– Как кто? Коллегия местного самоуправления. А непосредственно ваша богиня, потому что она секретарь коллегии.
– Вот даже как. Буду знать. Скажу, что был при смерти болен и приехал лечиться, прослышав про целебные источники.
Он захохотал.
– Спросить я хотел вот о чем. Сейчас сформулирую… Что можно ей подарить?
– Да, вопрос. Цветы у нас не посылают. Билеты на вернисаж не посылают тоже за неимением вернисажей. Вот что сделайте. Посоветуйтесь с ними и закажите ящик книг для библиотеки. Докажете, что вы щедрый поклонник широкой души.
– Сделаю. Но ей, ей самой?
– Дайте подумать. Я бы котенка подарил. Хоть и богиня, а заберет его в ладошки ковшиком, станет ахать и сюсюкать и ползать за ним на коленках. Вот увидите. Сам бы с удовольствием посмотрел.
– У них там кот львиных размеров. Но не в том дело. Вы же сами сказали – провинциальная мещаночка. Мещаночке дарят колечко и сережки. Можно?
– Как вы это себе представляете?
– А вот как. – Хмель в голове соблазнительно навевал картины. – Прогулка вдвоем. Тропинка в солнечных зайчиках. Мы говорили, но замолчали. Понизив голос, признаюсь, что хотел бы подарить ей что-нибудь на память об этой тропинке. Из нагрудного кармана достаю сафьяновую коробочку. Там золотая цепочка с брильянтовой капелькой. Прошу разрешения застегнуть на ней цепочку. Как вам такой сюжет?
Он хмурился и беззвучно барабанил пальцами по столу.
– Так-так, цепочка вместо колечка, чтобы слишком многозначительно на палец не надевать. А где вы возьмете такую вещицу?
– В нагрудном кармане в сафьяновой коробочке! – засмеялся я. – Вот она.
