– Сир бенет никсул? Это что, латынь? – удивилась Асла.
– Если так, то книги могут пригодиться. Нет там латинского словаря? – повернулся Крам к Скиптию.
– Есть, – ответил тот, – но я немного знаю латынь, и таких слов мне не встречалось.
– Я тоже «немного знаю латынь», – передразнил Скиптия Олерой. – Но, честно говоря, совсем чуть-чуть. И таких слов я тоже не знаю, но кто сказал, что это просто слова? Может, это вообще какие-нибудь имя и фамилия. По крайней мере, похоже на то.
– Может, это имя и фамилия художника? – предположила Асла. – Мы ведь нашли этот лист за холстом, – она сознательно использовала слово «мы», подчёркивая, что они одна команда. – Или может, надо найти в книге эти слова, – добавила Асла, перехватив взгляд Крама, – и номер страницы нам что-нибудь даст?
– Я поищу, – кивнул Скиптий. – И проверю словарь.
– И всё это как-то должно соотнестись с фиолетовым цветом, – напомнил Олерой.
Литератор вновь занялся книгами. Выбрав наиболее подозрительную, он стал расхаживать с ней по комнате – так ему и читалось быстрее, и думалось лучше. Асла с Олероем стали осматривать дверь. Дверь, конечно, по-прежнему не открывалась; в самой ней не было ничего особенного. Они встали на колени – из щели между полом и дверью не было ни дуновения воздуха, ни проблеска света. В замочную скважину было видно лишь темноту.
– Если не найдём ключ, попробуем вскрыть её другим способом, – сказал психотерапевт.
– Надеюсь, найдём, – ответила Асла.
– Блин, идите сюда! – воскликнул Скиптий, стоявший теперь около ящика. – Кажется, я открыл это отверстие. Или сломал, – добавил он. – Но надеюсь, что всё-таки открыл.
– Но химик ведь смотрел и не смог открыть, – напомнил Олерой, подходя к ящику. – Не доверяешь ему, значит? Решил перепроверить? И вообще, ты же занимался книгами.
– Я… Просто смотрел, не то чтобы…
– Как ты его открыл? – обрадовалась Асла. Внимания на словах Олероя она решила не заострять.
– Не знаю, – сказал Скиптий. – По-моему, я просто продавил его внутрь. Как крышку от йогурта или сока…
Асла заглянула в отверстие – темнота. Ни намёка на то, что может находиться внутри ящика. Пока не проверишь – не узнаешь…
– Отлично! Вот поэтому если у кого-то что-то не получается, должен попробовать другой. У каждого свой подход, – провозгласил Олерой. Крам закатил глаза. – Позвольте-ка проверить, что там, – добавил психотерапевт и опустил руку в отверстие. Никто даже не успел ничего сказать.
Олерой с задумчивым лицом шарил рукой в ящике.
– Ну и что же? – несмотря на обстоятельства, Асла не могла отрицать, что Игра её увлекла – уже, а ведь прошло не так много времени. Хотя определённый азарт чувствовался и в остальных.
– Там что-то не очень приятное на ощупь, и в этой массе… Оп! – Олерой выудил из ящика небольшой кубик – ровно такого размера, чтобы пройти через отверстие. – Не знаю, что это за субстанция, да и знать не хочу, но стряхивается она легко, – сказал он, очищая кубик и ставя его на пол – на обозрение. Руку он машинально вытер о штаны.
– Ого, – присвистнул Скиптий. – Вот это не по моей части.
Кубик Рубика размером пять на пять ячеек завораживал своими цветами – вместо стандартных и привычных квадратиков были бирюзовые, золотые, серебряные, розовые, фиолетовые и чёрные – и пугал своей сложностью.
– Какой кошмар, – сказал Крам. – Надеюсь, кто-то из вас умеет с этим разбираться? – повернулся он к Олерою с Аслой.
