Он мельком взглянул на Айзенберга и скривил рот в слабой улыбке.
– Если эта тема вам интересна, я охотно поделюсь с вами соответствующей литературой.
– Э-э-э, большое спасибо, но я, скорее всего, ее не осилю. Насколько я понял, вы полагаете, что можно заранее установить, совершит человек преступление или нет?
– Нет. Но можно установить, склонен ли человек к совершению преступления.
– И вы арестуете такого человека с этой склонностью, прежде чем он совершит преступление?
– Главный комиссар Айзенберг, я знаю Уголовно-процессуальный кодекс наизусть. Разумеется, для этого нет юридических оснований.
– Но вы сказали, что хотите с помощью выявления закономерностей предотвращать преступления. Или я вас неправильно понял?
– Да, я это говорил. Преступления можно предотвращать разными способами. Один из них – задержать преступника до того, как он совершит преступление. Однако он неприемлем из-за правовых основ. Другие методы заключаются в охране жертвы. В усложнении доступа подозреваемого к орудию преступления, в ограничении свободы передвижения преступника или в затруднении его проникновения к месту преступления. В размещении оперативной группы вблизи места преступления для экстренного реагирования. Оно происходит с наступлением ситуации, когда промедление опасно, непосредственно перед совершением преступления или же в процессе совершения преступления, но до причинения максимального ущерба. Меня удивляет то, что мне приходится объяснять вам это.
– Вы же понимаете, что полиция не сможет предоставить вам все те ресурсы, которые нужны для предотвращения каждого потенциального преступления.
– Я понимаю, что наша родина тратит на защиту жизни и здоровья граждан намного меньше ресурсов, чем на содержание, по большому счету, бесполезной армии и на поддержку вредных для окружающей среды отраслей промышленности, таких как автомобилестроение и добыча угля.
Айзенберг внимательно посмотрел на Виссманна. Неужели кто-то всерьез думал, что таким образом можно помешать психопатам совершать теракты? То, что в это свято верил Виссманн, было понятно – он жил в своем идеальном мирке. Но ведь кто-то из вышестоящих руководителей принял решение официально трудоустроить в полицию этого явно профнепригодного молодого человека. У Айзенберга возникло подозрение, что тот, кто за него похлопотал, просто сам хотел избавиться от Виссманна.
– Чем вы занимались до того, как пришли в ОСГИ?
Виссманн ненадолго задумался.
– Я проснулся, побрился и приехал сюда на метро, как обычно.
Айзенберг наморщил лоб.
Виссманн ухмыльнулся и поднял на мгновение глаза, затем снова потупился.
– Шутка, господин главный комиссар. Я, конечно же, понял, что вы имели в виду, задавая вопрос. У меня Аспергер но я не идиот. Я работал программистом в центральном отделе информационных технологий. Из-за моих выдающихся способностей меня пригласили в особую следственную группу, как только она была создана.
– А почему в принципе вы пришли в полицию? Разве человеку с вашим… талантом не лучше было бы пойти в бизнес?
– Почему каждый считает своим долгом задать мне этот вопрос? Да, в SAP или IBM я зарабатывал бы намного больше, чем здесь. Но деньги меня не интересуют. Я хочу добиться результата, сделать мир безопаснее. Я подавал заявку в Федеральную разведывательную службу, но они не приняли меня, несмотря на дипломы с отличием и удостоверения. Я ответил на ваши вопросы? Я как раз сейчас работаю над важным проектом, и у меня нет свободного времени.
