– Млекопитающие! – с явным умыслом уточнила Мириам.
– Что бы это ни было! – проворчал полицейский. – Конечно, это не голуби, но могу вас заверить: если кто-то, пусть даже старый пьяница, даст мне зацепку, которая поможет понять эти четыре необъяснимые смерти, я пойду по этому следу до конца, даже если меня сочтут сумасшедшим или глупцом.
– И как вы собираетесь это сделать?
– Спрашивать.
– У дельфинов?
– У тех, кто знает о них больше всего. А лучше всех дельфинов знает Макс Лоренц.
– Лоренц? Австриец? – удивился Сезар Брухас. – Я знаю его много лет и уверен, что его единственный интерес к дельфинам – заставлять их развлекать туристов.
Туристы действительно развлекались, особенно дети, так как было очевидно, что бородатый Макс Лоренц и особенно его привлекательная дочь Клаудия знают, как заставить своих двух красивых воспитанников, Тома и Джерри, выполнять команды: прыгать, танцевать, играть с мячом или шляпой и катать Клаудию на своей спине из одного конца гигантского овального бассейна в другой.
Но позже стало понятно, что огромное количество книг, фотографий, рисунков и даже статуй, разбросанных по просторной гостиной красивого дома, стоящего прямо на краю утёса, демонстрировало, что любовь семьи Лоренц к морю в целом и к дельфинам в частности выходит далеко за рамки экономической выгоды. И что как юная красавица, так и пожилой венец, поселившийся на острове сорок лет назад, испытывают непреодолимый восторг от симпатичных существ, с которыми они делят большую часть своей жизни.
Слушая Клаудию, можно было подумать, что она говорит о своих партнёрах по шоу, как если бы речь шла о её родных братьях. Поэтому, когда инспектор намекнул на возможность того, что им можно приписать ответственность за одну из четырёх смертей, произошедших на побережье острова, она взорвалась, как пантера, у которой пытаются отобрать детёнышей.
– Как вы смеете?! – почти выкрикнула она в ярости. – Что вы вообще знаете о дельфинах?
– Только то, что их не едят, – ответил другой, несколько растерявшись. – И что они не рыбы.
– И вы думаете, этого достаточно, чтобы обвинять их в убийствах?
– Я никого ни в чём не обвиняю, сеньорита, – растерянно возразил бедный человек. – Я всего лишь пытаюсь выяснить, может ли в определённых обстоятельствах случиться так, что они станут агрессивными.
На мгновение казалось, что возмущённая девушка готова была ответить резко, но её отец жестом остановил её, наливая вино из только что открытой бутылки.
– Послушайте, инспектор, – спокойно начал он. – И я, и моя покойная жена, да упокоит её Господь, и теперь моя дочь посвятили большую часть своей жизни изучению, уходу и дрессировке дельфинов. И я могу вас заверить, что это самые благородные, добрые и умные существа на планете. Даже умнее самого человека, потому что они сумели исключить из своего поведения бессмысленное применение насилия.
Он медленно отпил из бокала, словно собираясь с мыслями, и добавил:
– Только голод иногда заставляет их бросаться на сети, но их строение тела и особая зубная система не позволяют им атаковать рыбу среднего размера. Тем более – водолаза.
– Но они могут ударить.
– Только человек убивает, даже если не собирается съесть свою жертву, – возразил австриец. – Среди животных, за исключением очень редких случаев, связанных с брачным периодом или страхом, такого не происходит. На телах жертв были следы укусов?
