– Ясно, зайду, – ответила Ирина.
То есть не «ясно». Откуда-откуда «человек»? Ирина Николаевна, ты, кажется, влипла. Не в первый раз, но всё же.
Однажды доктора Саратникову привлекли в качестве эксперта в расследовании одного уголовного дела. В инфекционной больнице по вине врача заразились гепатитом трое больных. Ирине Николаевне как клиницисту пришлось дать объективное заключение. Вина врача была доказана. Ира тяжело переживала, что отчасти из-за неё у человека возникли серьёзные проблемы. Пусть он и был виноват, но у Иры никогда не было внутренней установки кого-то изобличать, обвинять или осуждать. Пусть этим занимаются другие: следователи, прокуроры, судьи. А она – врач, и её долг лечить людей.
Что ж, остаётся надеяться, что этот «человек из Министерства обороны» не подложит подобную свинью…
Так, доктор, хватит рассуждений. Пора идти.
Иркутский научно-исследовательский противочумный институт (НИПЧИ) Сибири и Дальнего Востока
24 июля, вторник, 11:25
– Ирина Николаевна, вы понимаете, что происходит? Я пока не совсем…
– Да, Катя. Признаться, это как «в том фильме».
Две девушки в белых халатах с несколько озадаченным видом вполголоса обсуждали только что услышанное в кабинете директора противочумного института, сотрудниками которого являлись.
– Просто не верится. Это будет моя первая ликвидация вспышки в полевых условиях! – разулыбалась вдруг микробиолог Екатерина Виноградова – молодая девушка с вьющимися каштановыми волосами. – И, судя по описанию, там не дизентерия в детском саду, а что-то поинтереснее.
Ирина, судя по всему, не разделяла радости коллеги по поводу предстоящего «вояжа».
– «Поинтереснее»? Катюша, ты хотела сказать: «поопаснее»? Это, скорее всего, действительно не дизентерия какая-нибудь, а настоящая особо опасная инфекция. Иначе бы они не привлекли московских эпидемиологов – специалистов из Центра инфекционного контроля. И едем мы не со своей противоэпидемической бригадой – наши ребята вообще ничего не знают. Да, а ты видела того типа в форме? Все мероприятия курирует медицинская служба Минобороны.
Катя как будто пропустила последние слова Ирины мимо ушей.
– А вы посмотрели досье этих москвичей? Дайте мне.
– Да, взгляни, – Ира подала Кате папку.
– А этот эпидемиолог Покровский серьёзный такой на вид. И фамилия звучная. Плюс симпатичный, – Катя хитро подмигнула коллеге. – Ирина Николаевна, небольшое приключение… и московская прописка, а?
– Ну, всё, Екатерина Витальевна! – улыбнулась Ира и отобрала досье у подруги. – Мы не на пикник едем, а работать. Вот сделаем свою работу, и тогда, если хочешь, забирай его себе!
– Не знаю, Ирина Николаевна… Одиннадцать лет разницы, – наигранно смутилась Катя.
Ира скрестила руки на груди и стала вдруг серьёзной.
– Значит, для тебя он староват, а мне, стало быть, подойдёт?
– Нет, просто… Я не то хотела… – замялась Катя, но, видя искреннюю улыбку Иры, махнула рукой, как бы пытаясь сменить тему разговора. – Ну, оговорилась.
– Ладно! Шучу я, – рассмеялась Ирина. – Пойдём пообедаем, пока время есть. Если завтра уезжаем, надо все дела закончить.
Ира была на три года старше Кати. Будучи в разных отделах, они, тем не менее, частенько сталкивались по работе. Когда Ире требовалась помощь микробиолога, она старалась работать именно с Катей. Екатерина Витальевна Виноградова, несмотря на юный возраст, знала толк в своём деле и часто удивляла коллег неожиданно точными догадками по поводу причины той или иной вспышки. При этом с ней было очень легко общаться. И не только на работе. Как-то раз Кате удалось заставить Ирину Николаевну (кандидата медицинских наук, между прочим!) посетить вечеринку в одном ночном клубе. Было весело. В общем, девушки были подругами. Но на службе Катя обращалась к Ирине на «вы». Это, скорее, из соблюдения субординации в присутствии посторонних.
