- А в чем же заключается хорошая новость?
- В том, что достигая критической отметки боли, вы умеете активировать все заложенные в вас изначально ресурсы.
- Простите, не понимаю. Можете пояснить… попроще?
- Куда уж проще… - Дрейк не то вздохнул, не то хмыкнул. – Давай совсем просто: если Дэллу причинить достаточное количество боли, он задействует внутренний резерв, соберется воедино со своим «Я» – ах, да, ты же просила «попроще»… в общем, моментально исцелится.
- Достаточное количество… боли?
- Да, боли.
Я, кажется, отупела. Точно, он же еще вчера говорил об этом, только я ввиду волнений сосредотачивалась на другом.
- Значит, его придется… резать? Или бить током? Пытать?
Думать об этом – все равно, что пытаться проглотить ком навоза – страшно, противно и тошнит.
- Если бы все было так просто, то Дэлл бы исцелился еще вчера после травмы, полученной на тренировке. Там он достаточно сильно пропорол себе грудную клетку.
Мне сделалось совсем дурно – не зря Лагерфельд умолчал о подробностях.
- Но вы же сказали про боль…
- Да. Но не про физическую – эмоциональную.
- Значит, Дэллу нужно причинить эмоциональную боль?
- Начинаешь соображать, - Дрейк даже обрадовался. Настолько, насколько можно обрадоваться в подобной ситуации.
- Итак, давай думать вместе, - теперь он сидел по обратную сторону стола, как экзаменатор, и пальцы его рук стояли треугольным «домиком». – Кто способен причинить нам наибольшую боль?
«Нам» - понятное дело, не Комиссионерам.
- Люди, которых мы любим, - отозвалась я глухо.
- А кого любит Дэлл?
- Меня.
Ежу понятно. А на сердце все мрачнее от дурных предчувствий.
- Молодец. Значит, основную роль в его «выздоровлении» придется исполнить тебе.
Кажется, я проходила этот экзамен на «отлично», вот только радости совершенно не ощущала. Все-таки лучше бы этим утром Дрейк просто сообщил: «Я нашел выход, и уже все хорошо». Но мне не повезло.
- Я должна сделать ему больно?
- Да, должна.
- Как именно?
В эту сторону мои мысли отказывались двигаться, напоминая проржавевший тепловоз – мне бы впасть в кому… На этот раз интуиция меня не подвела – точнее, она никогда не подводила, просто в этот раз я отлично почувствовала, что лучше в кому, чем слушать то, что предложит Дрейк:
- Лучше всего действует в этом плане на человека смерть.
- Я должна умереть?
У меня пересохло в горле.
«Умереть?» И почему-то страшил не сам процесс, но то, что случится с Дэллом после.
- Понятное дело, не по-настоящему, - утешил сидящий напротив человек, - мы все инсценируем.
Инсценируют всё? Как меня, например, разорвет бомбой? Они предоставят Дэллу мои останки, он их даже опознает – возможности Комиссии воистину безграничны. Меня будут хоронить всем отрядом – девчонки в черном со слезами на лицах, мужчины каменные, как изваяния – держись, друг… А я бы удержалась? Если бы Дэлла мне принесли по частям в «коробке»? Наверное, я бы пережила похороны, венки и пожатия чужих пальцев. Но не дальше.
И потому сейчас не могла даже говорить.
- Так я и думал, – Начальник, кажется, смотрел по моему лицу скучнейший и предсказуемый фильм. – Не нравится?
Не нравится? Я не смогу так. Не смогу… Даже зная, что все «для пользы», для выздоровления. Но меня бы это убило.
Начальник мрачнел все больше с каждой секундой.
- Знаешь, я почему-то предполагал такую твою реакцию.
Я сидела, бледная и немая, как моль.
