Про Айрис известно только одно: еë имя. Можно предположить, что она связана с Дженнифер – не просто так Ханна говорила про глаза. Возможно, родственница, но старшая или младшая? Чëрт… В этом уравнении слишком много неизвестных. Если бы удалось отыскать чуть больше… Пока поиск информации об этих женщинах казался ходьбой слепца по пустыне.
Чувствуя, что из ушей вот-вот пойдëт пар, закрыл архив и отошëл от экранов. Пора дать голове отдохнуть и как следует рассмотреть физическую схему преступления. Какая-то нить – хотя бы совсем тонкая – должна остаться, просто сейчас мне не под силу разглядеть еë среди белого шума ложных зацепок.
Ханна поссорилась с Томасом примерно за две недели до исчезновения, они почти перестали общаться, а потом он в тайне, официально не имея ключа, пробрался в квартиру, чтобы забрать какую-то вещь. Веди таинственный разговор с Поуком не Дэн, одна часть этой загадки, была бы решена. Хотя как раз эта деталь сейчас почти не имела значения.
Если предположить, что преступник – Томас, возможно, всë дело в неизвестном предмете? Нет, маловероятно. До ссоры у него были ключи, он мог спокойно войти в квартиру и забрать его, не заходя так далеко.
Если предположить, что преступник – Ричи… Косвенно указывать на его причастность могли отлучки в сторону леса, смена поведения во время разговора и неожиданно увеличившееся число важных поручений для Джессики. Как раз после того, как она решила поговорить с Альфи ещë раз. Только одно «но»: казалось, у Ричи нет ни одного мотива так жестоко поступать с Ханной.
Остальные в группе пока не проявляли себя слишком подозрительно, но это не значило, что стоило отказываться от наблюдения.
Лили младшая из нас троих, и всегда казалась мне просто немного капризной любопытной девочкой. Во время поисков она вела себя ровно так, как ожидалось: никому не доверяла, не хотела вмешиваться переложив ответственность на полицию и обижалась, если кто-то не соглашался с ней. Всего лишь не хотела подвергать друзей опасности, показывая это своеобразными способами.
Этой ночью Лили была не одна. Она сидела на кровати, подогнув под себя ноги и рассматривая фотографии – наверняка воспоминания о самых светлых днях с Ханной. В кресле развалился Дэн – он размахивал плюшевым медвежонком, много улыбался и бесконечно что-то говорил. Что ж. Этот человек никогда мне не нравился, но если он мог хоть немного успокоить Лили… Пусть так. Видеть еë красные опухшие от слëз глаза просто невыносимо. А я в этой компании сегодня лишний.
Эта квартира полупустая – зачем много вещей, если в любой момент могло потребоваться бежать? – но даже в ней нашлось место для секретов.
Между стеной и шкафом расстояние, как раз достаточное, чтобы просунуть кисть и нажать невидимую кнопку, – после внутри немного поднялась нижняя полка. Я не интересовался предыдущими владельцами квартиры, не знал, зачем им потребовались тайники, но пользовался парой, скрывая личные вещи.
На действительно нижней полке сейчас лежала только сделанная на полароид фотография. На ней мужчина обнимал женщину, целовавшую его в щëку, за талию. А на обороте надпись: «Нэйтан Д. и Эмилия Б., сентябрь 1992». Это единственный предмет, доставшийся от биологической матери, поэтому людей на снимке я привык считать родителями. Даром что лица ни коренастого блондина, ни брюнетки с длинной косой не появлялись ни в одном воспоминании. Интересно, для них я с самого начала был только досадной случайностью? Скорее всего: зачем ещë оставлять ребëнка на улице со старой игрушкой и нашивкой на одежду с именем «Джейк Блейн»?
