Майк ко мне провернулся:
– Спасибо. Хорошо прикрывала.
Мне как под дых врезали:
– Хорошо?! Ага, как же! Тебя же в итоге подстрелили! Прости…
– Ты меня от гауссовки прикрыть и не могла. Зато я стрелял, не парясь о защите. И успел всё, что надо было.
– И от остальных спасибо, – это ещё один гот сказал: – Ведь это ты на себя ту дрянь стянула? Которая по мозгам била?
– Ну… да.
– Вот отчаянная! Я бы так не смог.
Ребята за меня тост подняли, я ответила что-то, вроде даже прилично получилось, а сама всё на Майка смотрела и не понимала: он же живой! Ну вот нет в нём ничего необычного, кроме этой самой Тьмы. Я даже уже сомневаться начала: а точно ли его убили? Может, его просто ранили? Ведь не может же такого быть! Но нет, по всему выходило, что он умер. А потом встал. Бррр…
В общем, мы с ними потусовались, потом к нам Хелен с Найкой подошли, тоже за тех, кого с ними нет, выпили. Майк у Хелен спрашивает:
– Что на меня алкоголь не действует?
Та плечиком пожала:
– Ещё с полгодика потерпи, и пройдёт.
А я решила, что раз Найка здесь, то можно её попросить что-то мне с волосами сделать. Ну не буду же я всё время в платке ходить! Мы в стороночку отошли, она мои отросшие кудряшки-пружинки пальцами помяла:
– Да, такое или стричь, так, чтобы пара сантиметров всего осталась, или плести… А, может, так и оставим? Пусть дреды по голове ползают, прикольно же!
– Ну уж нет!
В итоге мы там надолго застряли. Найка по Сети заказала кучу всего, мы дождались, пока дрон с барахлом прилетел, и взялась она меня плести. Не дреды, а косички мелкие, зи-зи. Захотелось чего-то новенького. А это часов на пять дело, не меньше. Но на нас ребята только поглядывали да кофе с вкусняшками всякими притаскивали. Не, ну нормально так: сидят у них в храме две девицы, косички плетут, и никого это не напрягает.
По ходу дела меня Найка спросила:
– Ты же летишь? К Оку?
– И вы туда собрались? – я сначала удивилась, а потом вспомнила, как Влад говорил, что от готов кто-то тоже туда нацелился.
– Да, Хелен меня отправляет. Мне, Хелен считает, пора учиться, – говорит Найка и улыбается, как будто речь о чём-то очень классном идёт.
– Учиться? Чему?
– Ну, вот этому всему.
Я только рот открыла, чтобы спросить – чему «этому всему», но тут Хелен подошла:
– Так, мне в клуб пора, – и на меня смотрит: – Ко мне есть вопросы?
Вопросы? Конечно, у меня к ней куча вопросов была! Осталось только решить, с чего начать.
– Как ты достала часовых? Там, на складе?
– Их страхами. Так же и расколола. Первый из Всадников Апокалипсиса был. Для него адская гончая – это всё, – тут Хелен так улыбнулась, что меня мороз по коже продрал. – Он и пикнуть не смел. Око хоть и взяло его, но глубинные страхи остались. А я их вижу.
– Видишь чужие страхи? Лихо.
– Не совсем так. Когда я смотрю на человека, я могу пробудить в нем ужас. Вызвать его кошмары. Понять их. Ну и подрисовать маленько, для антуража, – и добавила, мечтательно так: – Да, это было чудесно!
Нет, всё-таки она кошмарная. И думает, наверное, как-то не так, в смысле – не совсем как человек. Но во мне она уже такого страха, как раньше, не вызывала. Хотя понятно было, что она опасная и сильная, очень, но это всё как-то уже на второй план отошло. Наверное, всё-таки я изменилась. И как-то эти изменения мне не очень нравились.
– Если мы с Грегори не пересечёмся до отлёта, привет ему передай. И благодарность.
