– Приплыли. Можем собираться и отправляться в Городец. Ярослав Мирополкович на слово поверил, плату за то, что довез нас, немедля не будет требовать. Опосля сочтемся, как он в столицу наведается.
– А много с нас? – неуверенно поинтересовалась Василиса. Денег у нее пока не было.
– Пустяки, – отмахнулся Кощей. – Я над златом не чахну, – припомнил он стихотворение, которое декламировала ему девушка, – но и не нищенствую. Мог бы и сам караван собрать, но не по мне дело торговое. Уж лучше меч острый, конь верный, да дорога прямая.
Василиса мысленно усмехнулась, предпочтя оставить такое заявление без комментариев. А хотелось высказаться, что у коня мозгов всяко больше будет, чем у таких вот любителей бешеной скачки.
В город они заходить не стали. От пристани начиналась хорошо укатанная дорога, на которую и свернул мужчина. Василиса шла за ним, то и дело оглядываясь на золотые купола храмов. Все-таки это первый город, который она видела, и то стены да немного крыш.
– Мы еще приедем сюда, – Константин заметил ее интерес. – Но сейчас лучше поторопиться, если ты не хочешь ночевать под стенами города. На ночь ворота закроют, и будь ты хоть царский родственник, хоть посол, жди утра Разве что гонца впустят, и то одного. А нам еще идти и идти.
Вася в последний раз обернулась, после чего прибавила скорости. Ночевать на улице, когда можно провести ночь под крышей на нормальной кровати, девушке не хотелось.
Вскоре с ними поравнялась телега, груженная какими-то мешкам. Возница замедлил ход.
– В стольный град путь держите?
– Да, в Городец, – не стал спорить Кощей. – Да тут особо и некуда больше.
– И то верно, – хохотнул мужчина. – Ну, забирайтесь, а то на своих-то двух и не успеете еще. А лошадка у меня резвая.
Другого приглашения не требовалось. Костя помог девушке забраться в телегу, закинул их мешки и запрыгнул сам. Возница присвистнул, и лошадка резво потрусила по дороге.
До города добрались ближе к вечеру. Хотя солнышко еще светило, было видно, что оно уже готово нырнуть за горизонт. Перед воротами возница остановился, пристраиваясь в хвост из телег. Костя и Вася решили не ждать, и пошли к воротам пешком.
Стражник на воротах оглянулся, после чего замер на миг. В следующую секунду толкнул своего товарища и вот уже они ощупывали и осматривали путника.
– Константин, Костя! Вернулся! Живой! А мы уж схоронили тебя.
Василиса и застрявшие на воротах люди с интересом смотрели на творящийся беспорядок, не мешая людям радоваться возвращению своего товарища.
Когда радость поутихла, Кощей осторожно выбрался из объятий.
– Как там нянька моя?
– Ничего, держится, – дружно ответили стражи. – Царь уже сколько раз ее вызывал, уговаривал панихиду отслужить, а она ни в какую, мол жив ты и все тут. В последний раз так разошлась, что чуть терем не разнесла. Токмо что царевич утихомирить смог. Не поднялась у ней рука на отрока. А царя с царицей потом весь вечер чаем отпаивали с самогонкой.
– Узнаю Ягу, – улыбнулся Костя. – Ладно, други, доброй вам службы, а мы пойдем, порадуем няньку моим возвращением.
Василиса кивнула. Костя схватил ее за руку и поспешил по улице. Не успел он дойти до первого перекрестка, как из-за забора донеслось:
– Кощей вернулся.
– Где Кощей? – с другой стороны.
– Глаза разуй, вон пацаненка по улице тащит. Видать, кровушки его напился и ожил.
– Не, то не Кощей, Кощея басурмане замучили.
