– Это тебе не поможет, – сказал Серому второй черт миролюбиво. – Сдавайся лучше сам.
– Ага! – усмехнулся им Серый, готовый драться за себя до последнего. – Я ментам не давался, а вам прям сейчас! Только шнурки поглажу!
– Нет у тебя шнурков, дурачок, – не понял юмора второй чёрт.
– И ментам ты сдался только так, – напомнил первый чёрт.
– Не ваше дело! – огрызнулся Серый. – Вам все равно не дамся!
Черти засмеялись и еще ближе придвинулись к своей жертве, но почему-то дальше ничего не предпринимали.
"Иконы!" – осенило Серого, и он вжался в угол еще более прежнего, а для верности начал читать обрывки молитв, которые помнил (только сейчас он пожалел, что не знал ни одной молитвы целиком).
– Отче наш иже еси на небеси! – выпалил Серый, усердно крестясь.
Черти переглянулись с усмешкой и ждали, что он будет делать дальше.
– Верую во единого Бога-Отца! – стараясь не очень громко орать, чтобы не разбудить деда с бабкой, пробормотал Серый.
– И мы веруем, дружок, – захихикали черти. – Дальше-то что?
– Да воскреснет Бог! – в отчаянии заговорил лихорадочно Серый и вдруг заметил, что черти поплыли. "Как же дальше, Господи?" – взмолился он про себя и вдруг словно вживую предстала перед ним картинка: бабка у зажжённой лампады бормочет строки молитвы, и Серый, отчетливо слыша старческий этот шепот, стал повторять за ним: – … да расточатся врази его… да убегут от лица его… ненавидящие его… – и крестился, крестился, крестился.
– Гад! – зло оценил его старания второй чёрт и, кажется, даже обиделся на Серого.
– Яко исчезает дым да исчезнут! – обрадованно добавил Серый, наблюдая за своими врагами. Тех явно корёжило от его слов.
– Подонок! – обозвал его первый чёрт, стараясь казаться невозмутимым.
– Тварь и есть! – подтвердил второй.
– Яко тает воск от лица огня… – продолжал Серый воодушевленно из угла.
– Да пошёл ты! – отмахнулись черти и растворились в воздухе.
– Тако да погибнут беси … – по инерции продолжил Серый и упал на колени, чтобы отдышаться и осознать пережитое.
Выйти из угла он решился только с петухами. Уже светало. Бабка с дедом зашевелились по своим углам, и Серый, решив, что те двое точно больше не вернутся, тихо выскользнул в сени, окунул голову в ведро с водой. Почувствовав себя спасённым, наконец, и возблагодарив мысленно Бога, он рысью пустился, едва одевшись, за ворота и буквально через несколько метров наткнулся на Шурею.
Та, словно поджидая его, поманила его к себе. Серый, помня, что пути чертей шли мимо нее, сначала шарахнулся в сторону (да и за соль его бабка еще не простила), но старая карга стала ругать его на чём свет стоит, что не прибавляло Серому энтузиазма. Но он всё-таки подошёл, зная, что лучше пусть она выговорится и отвалит, чем потом распустит о нем очередные сплетни по селу.
– Ну здрасьте что ли, – нехотя буркнул он старухе.
Та постучала довольно клюкой по тропинке, радуясь обретению слушателя:
– Здравствуй, голубок! Слышала, друг твой возвернулся вчера.
– Это какой? – заинтересовался Серый.
– Димка Ильин, – возвестила Шурея.
– О как! – заключил Серый. В детали, откуда ей это известно, он не стал вдаваться. Весть была добрая, и Серый хотел уже отваливать, но Шурея задержала его, цепко ухватив сухой лапкой за руку:
– Погоди ты! Самого чуть черти не унесли, а доброго слова боишься!
– Ты чего это мелешь? – Серый попытался вырваться, но, как ни странно, у него не получилось.
