Дышкин волей случая и благодаря хорошим знакомствам оказался на временной и не совсем ясной должности исполняющего обязанности заместителя уполномоченного транспортного отдела НКВД. В его обязанности входило предотвращать и разбирать безобразные случаи на московском транспорте. В помощь определили двух сотрудников. Оперуполномоченные Никровляев и Дамирова имели одинаковые должности, и по идее должны носить по 3 шпалы в петлицах. Чтоб было понятно – это, скажем, соответствует званию младшего лейтенанта госбезопасности, но соответствующий приказ еще не вышел. Среди своих Никровляев расхаживал в потертом полувоенном френче и форменной фуражке, а по вечерам рядился в дорогие костюмы. Дамирова ходила без фуражки, зато всегда в галифе и кожанке, распугивая своей портупеей потенциальных женихов и морально подавляя соседей по коммуналке, этих жалких мещан, не заслуживающих чести попасть в расстрельные списки.
Чуя грядущие перемены, Никровляев мнил себя в недалеком будущем начальником и, хоть был всего на пару лет старше Дамировой, относился к ней покровительственно – неужто баба станет начальником вместо замшелого кавалериста Дышкина, которому давно пора на заслуженный отдых. Но старый коммунист Дышкин, заслужив своим потом и чужой кровью целый один ромб в петлице, не собирался отдыхать и метил на второй ромб, что тянуло пока на звание старшего майора госбезопасности.
Несмотря на не особо высокое положение, Вилен Александрович занимал роскошный кабинет, которому мог бы позавидовать сам начальник транспортного отдела. Вилен Александрович восседал за массивным лакированным столом светлого дерева. К этому, обитому зеленым сукном, столу с тумбами, примыкала буквой Т приставка для посетителей. По правую руку высилась гора документов в картонных обитых коленкором папках с грифом "совершенно секретно" и телефон. Слева стояла лампа с зеленым абажуром, точно такая как в мемориальном кабинете Венина. Стальной бюст самого Венина строго смотрел на хозяина кабинета. В центре громоздился подарочный канцелярский набор для письма из стали: подставка для перекидного календаря, стакан для карандашей, чернильница, стальной коробок для спичек, пепельница, подсвечник – это на случай отключения электричества. Можно было не сомневаться, что в правом верхнем ящике лежит наган, исправно поработавший в полях продразверстки, при изъятии церковных ценностей и исполнении приговоров тройки в подвалах Лубянки. На второй части стола рядом с атласом дорог СССР стоял хрустальный графин и пара граненых стаканов. На спинке кожаного кресла, больше похожего на трон, висела портупея с маузером в деревянной кобуре с дарственной гравировкой. Маузер был наградным оружием – это предмет гордости, не забрызганный кровью экспонат. За спиной начальника, как и положено, висел огромный портрет Скалина. По бокам располагались книжные шкафы. В одном из них, что ближе к сердцу входящего, то есть слева от входа, находилось полное собрание сочинений Венина и труды Скалина. Сверху стоял массивный глобус, как намек на мировую революцию.
В шкафу справа – тома Большой Советской Энциклопедии, и памятные книги: История ВКПб, История Беломорканала с автографом Максима Горького и прочие солидные издания, посвященные успехам строительства коммунизма. На шкафу за неимением места пылился первый том трактата по криминалистике Эдмона Локара на французском языке.
