Читать онлайн Марина Серова - Дело дрянь

Хозяйка-ночь мириадами крохотных огоньков-звезд раскинулась над темно-коричневыми угрюмыми холмами. Казалось, ни один лучик света не способен пробиться сквозь ее властную, бархатную темноту – и все же пришел миг, когда иссиня-черный плащ Хозяйки скомкал и разметал неестественный, крикливо-яркий свет автомобильных фар.

Машина появилась в проеме меж двух лысых холмов, затем, неравномерно всхрапывая мотором и елозя колесами по глине, выехала к подножию одного из них и остановилась, выхватив светом фар кусок окружающего пространства, что давало возможность кое-что рассмотреть.

Высокая, сухощавая женщина с властным выражением все еще красивого лица, выражающего привычку командовать и управлять, одетая в темно-коричневую, отороченную мехом дубленку, выпрыгнула из джипа на землю и подняла голову к небу. Сорвав с головы шапку, позволила обжигающе-ледяному ветру растрепать свои коротко стриженные каштановые пряди, хранящие следы былой роскоши, расшитые едва взблескивающим в свете фар серебром – свидетельством прожитых лет и неотвратимого старения.

Она стояла, словно снежная королева, величаво возвышаясь над щуплыми северными деревцами и запорошенной первым снегом, покрытой инеем жухлой травой, – стояла и рассматривала холмы – коричневые, в черных подпалинах, заметаемых снежно-серебристыми волнами.

– Что за ветер! – неожиданно воскликнула она. – В нем что-то есть, ты чувствуешь?!

Ветер взвыл пронзительно и восторженно, словно щенок, приветствующий своего хозяина, и припал к земле у ее ног. Женщина едва заметно усмехнулась. Водительница машины дернула плечом, не собираясь, как видно, вылезать в собачий холод из щедро нагнетаемого кондиционером тепла.

Властная между тем, оставив минутное восхищение природой, кивнула собственным мыслям, поплотнее запахнулась в тепло дубленой кожи и улыбнулась вновь.

– Представь, какая здесь будет красота во время праздника… – негромким, глубоким и решительным голосом произнесла она, не оборачиваясь.

Ее спутница с резким скуластым лицом, словно бы вырубленным из камня, сидевшая за рулем, ничего не ответила, просто пожала плечами, затем, поняв, что стоящая ожидает ответа, молча кивнула. Чуть шевельнулась при этом движении ее короткая черная коса.

– Ты уже позаботилась о номерах и приглашениях? – вновь спросила Властная, словно почувствовав кивок и считая его положительным ответом.

– Да.

– Все подтвердили участие?

– Да… Только из Тарасова ответ еще не пришел.

– А-а, Ведьма тамошняя… – Властная на несколько мгновений задумалась, потом пожала плечами, спрятала волосы под капюшон. – Ну что ж, сегодня двадцать восьмое. Время у нее пока есть. К тому же она особа довольно опасная. И в отличие от большинства не фокусами занимается, а делом… Может, оно и к лучшему, если не приедет. Частный детектив с обширной практикой; может почувствовать что-то, догадаться раньше срока… нам это ни к чему.

– На подставу идеально подошла бы, – кратко возразила та, что с косой.

– Может, еще приедет, – ответила Властная. – Значит, при полном наборе нас будет восемнадцать?

– Восемнадцать.

– Как и уговаривались, – удовлетворенно заметила хозяйка, кивнув и пряча зябнущие руки в глубокие карманы дубленки. – Традиции надо блюсти. – Ее собеседница опять промолчала.

– Отлично, – подводя итог, продолжала Властная, – актриса поработала на славу, груз уже в пути; все остальное – дело Алекса. – Она улыбнулась сухо и насмешливо. – Считай, мы с тобой уже почти пляжимся на далеких и теплых Гавайях, на горячем песочке и в синих морских волнах… Если, конечно, не сохраняемся, как мамонты, где-нибудь в местной вечной мерзлоте.

Скуластая фыркнула:

– Вот именно.

– Ну и что? – насмешливо спросила Властная, впервые поворачиваясь к собеседнице. – Риск есть везде и всегда, если только не занимаешься тем, что ничего не делаешь!.. А надеяться надо на лучшее. В конце концов, мы ведь тоже лучшие. Каждая в своей области. И вполне заслужили хорошей оплаты за труд… Все, хватит болтать! – Она резким движением опустила голову и надела головной убор. – Поехали.

Женщина села в машину. Скуластая форсировала двигатель. Мерный приглушенный рев вновь прорезал ночную тишину, мотор по-медвежьи рявкнул, джип несколько раз дернулся, бросая пассажиров из стороны в сторону, и тронулся в путь.

Властная чертыхнулась и бросила, словно прощаясь со здешними холмами и нависшей над ними тоскливой, уже почти полной луной:

– Скоро, уже скоро в это запустение придет нормальная жизнь. Боже, как ненавижу я Север!..

Ветер подхватил злую фразу, унося ее прочь – в ночную темь и тишь, где притаились молчаливые вкрадчивые тени, – и жалобно заскулил, будто отброшенный ударом ноги щенок, обиженный хозяином безо всякой причины.

Что-то мохнатое с жадным урчанием вцепилось в мои пальцы, едва я высунула ногу из-под одеяла. Ну ясно – мы хотим играть или кушать, а скорее и то, и другое одновременно. Ну и морока все-таки – держать домашних животных… хотя кошек я люблю. Недаром Ведьма.

– Сейчас, чудовище! – Я сонно втянула ногу под одеяло, но пушистый котенок, попавшийся мне на улице под проливным дождем, которого по доброте душевной я пригрела у себя дома несколько дней назад на неопределенный срок, заполз и туда.

Я поняла, что избавиться от назойливых острых коготков не удастся. У котенка обнаружилось несколько ужасных привычек, одной из которых, но не самой отвратительной, была манера бросаться на ноги, цепляясь за джинсы своими орудиями убийства. Впрочем, моим джинсам еще повезло, они по крайней мере еще не пахли, как пол у входной двери…

– Встаю, встаю! – Я с неохотой покинула свое уютное гнездышко под одеялом и пошла умываться и прибирать ночные «подарки» своего четвероногого чудища, радостно путавшегося под ногами и громким мяуканьем требовавшего своей ежеутренней пищи.

Кстати, насчет пищи – это неплохая мысль! После косметической уборки, когда я уже в который раз пригрозила выставить Заморыша – так назвала я свое чудо за мелкоту, худобу и противный голос – за дверь, мы отправились на кухню. Я налила котенку молока, а сама поставила разогревать вчерашние деликатесы, остатки роскошного ужина, посвященного окончанию очередного дела, напрямую связанного, между прочим, с животными, с редчайшей кошкой Матильдой, которую похитили вместе с пятисотлетней родословной и хотели перепродать одному арабскому шейху, готовому выложить за нее ни много ни мало – ровно четыреста пятьдесят тысяч долларов.

Это при том, что котенком куплена она была за «каких-то» пятнадцать на всемирном конкурсе в Баварии, где победу одержали ее мохнатые мамаша с папашей.

С кошкой этой мне пришлось общаться довольно тесно, вместе переживать тяжести и треволнения, выпадающие на долю тех, кому посчастливилось попасть в самое пекло довольно кровавых интриг и разборок рабовладельческого государства, – и, скажу я вам, существо, стоящее на рынке рабов в сто сорок раз дороже, чем я, из-за которого были убиты почти два десятка человек и я едва не рассталась с жизнью, – так вот это существо было всего – навсего обычной кошкой, которая и мяукала, и есть просила точно так же, как мой нынешний Заморыш.

Честно говоря, терпеть не могу готовить, особенно рано утром, но ведь приходится, поэтому у меня есть уже приличный опыт в таких делах – то есть кофемолку от соковыжималки отличаю легко.

Взявшись за дело, я быстро управилась с кормлением детеныша и с удовольствием принялась обслуживать саму себя.

Настроение в то утро было отличное, не то из-за того, что на ближайшие дни дел никаких не намечалось, не то из-за приятного сна, сулившего, если верить дешевым сонникам, богатство и новые знакомства, да еще и друзей, а может, и из-за того, что быстро насытившийся Заморыш начал приятно мурлыкать и тереться о мои ноги.

Надо же – всю тарелку вылакал, а на вид такой маленький. Что там говорят в известной рекламе о размерах желудка котенка? Чувствуется, что эти ребята не были знакомы с моим питомцем!

– Иди сюда, Заморышек мой, – я взяла котенка на руки. Мое рыжее чудо заурчало еще громче и от избытка чувств выпустило коготки. Я несколько раз провела рукой по его шерстке, уже начинавшей лосниться от нормального питания и почти барских условий жизни. Заморыш поймал мой палец и начал его грызть, старательно лягаясь задними лапками.

Уж что-что, а играть он любил и предавался этому занятию особенно страстно, урча и шипя, как сломанный бронетранспортер. Слушая его громогласные оды, трудно было поверить, что это всего-навсего маленький комочек шерсти…

И тут идиллию раннего утра нарушил трезвон у входной двери.

– Кого там еще несет в такой час? – Я стряхнула котенка на пол, чему он, понятно, совсем был не рад, и пошла открывать.

В глазке маячила грузная фигура тети Глаши, нашей почтальонши. Я удивленно хмыкнула и отворила дверь.

– Здравствуйте, тетя Глаша!

– Здравствуйте, Танечка, вам ценная заказная бандероль пришла. Вот, распишитесь. – Она порылась во внутреннем кармане старого, потрепанного полушубка, извлекая на свет сложенную вчетверо квитанцию и замусоленную ведомость.

Я поставила там, куда она тыкала толстым коротким пальцем, привычную закорючку и приняла из ее рук квиток. Тетя Глаша попрощалась и, шаркая стесанными каблуками старых сапог, пошла раскладывать по ящикам почту.

Я закрыла дверь и с любопытством посмотрела на квитанцию. Ценная заказная бандероль, отправитель – некто из города Северогорска. ФИО и обратный адрес заботливо не указаны.

Что за черт?.. Вроде никаких знакомых у меня в этом городе нет.

– Что скажешь, Заморыш? – спросила я, вновь беря котенка на руки и продолжая туповато разглядывать почтовую квитанцию.

Заморыш ограничился коротким «Мяу!», давая понять, что тоже ничего не понимает, и продолжая деловито сгрызать мой палец.

Я посмотрела на часы. Девять часов пятнадцать минут. Почта уже открыта. Любопытно, что там за ценная заказная?..

Одевшись потеплее – как-никак конец октября на дворе, минус пять обещали по радио, – и наказав Заморышу сидеть тихо и не драть обои, а также не пытаться найти мою глубоко запрятанную после вчерашнего разгрома косметику, я отправилась на почту.

Очередь в столь ранний час наблюдалась только у окошка, где дожидались своей злосчастной пенсии несчастные старушки. Я подошла к нужному мне окошечку, за которым сонная девушка лет двадцати пяти красила губы. Закончив сие занятие, она наконец-то соизволила обратить на меня внимание. Я молча подала ей заполненный бланк и паспорт. Девушка несколько минут изучала их, затем вернула мне документ и отправилась в соседнее помещение. Оттуда сразу же послышался щебет, очевидно, сотрудницы обсуждали какие-то свои дела. Минут через пять, вспомнив о моем существовании, а заодно скопив за моей спиной очередь человека в три, она вернулась с маленьким свертком, упакованным, кроме обычной ткани, еще и тройным слоем толстого полиэтилена. Я забрала бандероль и еще раз глянула на адрес, выведенный на ней твердым крупным почерком.

Нет сомнений, с адресатом никто ничего не напутал. Черным по белому (точнее, фиолетовым по коричневому) выведены мои имя, фамилия и координаты. Обратного адреса, а также сведений о пославшем не было и здесь.

Откуда автор бандероли знает мой адрес? Кто такой? Может, я его уже знаю? Но откуда? В Северогорске никогда не бывала, даже не знаю, что это за город. Ладно, сейчас придем домой, разберемся. Неожиданных посылок, писем, звонков с угрозами и предложениями в моей практике было очень и очень немало. Даже ящик с десятью граммами тротила, взрыватель которого активировался при открывании…