Все взгляды устремились на главу семейства. Ориджаба-старший не спешил с ответом: он явно что-то прикидывал. Я буквально чувствовал, как скрипят его примитивные мозги. Разумеется, он не собирался со мной делиться. Скорее всего, сейчас он согласится – для вида. А дальше… Что помешает им прикончить бледнокожего, как только надобность в нем отпадет? Мне придется оставаться незаменимым как можно дольше!
В душе моей медленно, но верно просыпался азарт предстоящей схватки. Давным-давно я не испытывал этого чувства; со времен моего последнего дела, два года назад… Я победил тогда, той страшной зимой – но эта победа немногим отличалась от поражения. Я думал, что выгорел дотла – но вот на пепелище, сквозь угли и гарь, пробились свежие ростки… Посмотрим, кто кого!
– Скажи-ка, парень, – прищурился Папа. – С чего это мы должны тебе доверять?
– А какая у вас альтернатива? Ну, подумай же. Прикинь шансы.
– Кто ты такой? – внезапно выпалил Гас. – Ты не похож на простого матроса!
– Верно. Я очутился на корабле почти случайно – надо было срочно отбыть на юг. Мне ведь тоже не стоит слишком задерживаться в Амфитрите. Может оказаться чертовски вредным для здоровья, – тут я подмигнул ему.
– Чем ты занимаешься? – не отставал он.
– Проворачиваю разного рода делишки.
– Так ты вор? Или контрабандист?
– Ни то, ни другое. Но у меня есть и такие связи. Считай, я просто ловкий парень, который не упустит случая отхватить жирный куш.
– Да что вы все уши развесили? Где гарантия, что бледнокожий не сдаст нас при первой возможности! – сердито воскликнула одна из девушек, та, что побойчее.
– Я деловой бледнокожий, просекаешь? И свой кусок пирога упускать не люблю. Говорю же: хотел бы удрать от вас – давно удрал бы, – я отвечал ей, но смотрел только на Папу. – К слову, я не очень-то верю в щедрые посулы Кроста; уж больно мерзкая у него репутация.
Папа Ориджаба скрипуче расхохотался.
– Да, тебе палец в рот не клади! Ладно… Считай, ты в доле, ловкач. Как там тебя зовут?
– Зови Ловкачом. Мне это нравится, – прищурился я. – И вот что. Равная доля, как у всех, без подлянок и оговорок!
– Идёт, парень!
– Отлично. В таком случае, я хотел бы для начала получить назад свои вещички. Раз уж мы теперь партнёры…
– Да не вопрос! Ну, кроме денег, конечно, – осклабился он. – Твои трито пойдут в общий котёл… Раз уж мы теперь партнёры!
– Не возражаю. А теперь расскажи мне, чего такого ценного вы увели у душки Кроста… И кстати, я чертовски голоден. Надеюсь, твои девчонки умеют готовить?
Я не питал иллюзий по поводу разбойной семейки. У них на руках уже была кровь; одним больше, одним меньше – разница невелика. Не сомневаюсь, наше так называемое «партнёрство» продлится ровно до той минуты, как у них отпадёт надобность в пиассе. Потом – стрела меж лопаток, и здравствуй, илистое дно какой-нибудь безымянной, поросшей камышом протоки. Не самая лучшая судьба для Эдуара Монтескрипта, частного сыщика, мнившего себя интеллектуалом… Хотя по сравнению с папашей Ориджаба я и впрямь выглядел умником.
Идиотизм этого преступления был столь велик, что даже по-своему талантлив. Семейка Ориджаба вляпалась в киднеппинг, как сигающий с крыши самоубийца – без оглядки и без возможности что-либо изменить. Они даже не удосужились выяснить, кому предназначался живой товар – в противном случае, уверен, Папа сразу же отказался бы от этой затеи. Мало того, он совершенно не представлял, кого именно они увели из-под носа у Бледного Кроста. И при таком вот раскладе Ориджаба-старший оставался неисправимым оптимистом!
