– Шеф, клянусь преисподней, мы это… Мы всё время были там, ни единая живая душа…
– А потом, когда Ушастик вернулся с добрыми вестями, у его лодки вдруг сдох двигатель, – перебил Кроет, ласково улыбаясь; но при виде этой улыбки Ушастик побледнел и попятился. – Вот прямо так взял – и сдох, в самый неподходящий момент, да? А почему вы не взяли другую лодку? Любую, которая была поблизости? Может быть, виной всему ваша излишняя деликатность, а? Ваша тонкая натура, которая не позволила вам вот так бесцеремонно воспользоваться чужой собственностью?
– Нет, мы это… Сразу же взялись за дело, но, это… Короче, началась какая-то чертовщина…
– У двух ближайших лодок оказались сломаны моторы, – подал голос Маринад. – Третья была на толстой цепи. Мы раздобыли ножовку, и Ушастик стал пилить. Потом он остановился передохнуть – всего на минуту; да только ножовка куда-то запропастилась. Тогда мы решили вырвать крепление. Но тут к пристани подрулил полицейский патруль, так что пришлось срочно сматываться.
– Ну, хоть на этот раз обошлись без стрельбы? Что за невезение, а? Просто злой рок какой-то! И вы никого не видели поблизости? Даже ты, Маринад? – блёклые глаза Кроста уставились на телохранителя. Тот выдержал взгляд, не дрогнув.
– Всё так, шеф. И это меня очень беспокоит.
– Совпадения… Нелепые, ужасные совпадения… – пробормотал Кроет. – Ты веришь в совпадения, а?
– Нет, шеф. Кому-то очень не хотелось, чтобы мы прихватили Ориджаба… И я ещё не рассказал самого интересного. На их пиассе был какой-то бледнокожий.
– Что-о?! Бледнокожий? Ты уверен?
Громилы тут же загомонили наперебой: да, был, и чертовски ловкий, сбил веслом Ушастика и Малыша Гу, зато Солёный едва не снёс иммигрантишке его уродливую башку – промазал самую малость…
Кроет молчал, постукивая пальцами по столу. Бледнокожий… Это могло означать многое. Например – что дон Луиджи Маскарпоне, глава иммигранской мафии, имеет в деле свой интерес. Мафиозные кланы Амфитриты – и фрогские, и человеческие, порой проворачивали в Весёлых Топях свои делишки; но большие боссы всегда признавали власть «персон» над этим районом. Такое положение вещей устраивало обе стороны – до сих пор. Но ведь всё когда-нибудь меняется…
– В нашем маленьком дельце становится замешано неприлично много народу. А ведь я так хотел, чтобы всё было тихо и мирно… Маринад! Мне нужен этот бледнокожий, слышишь? Хочу с ним немного… потолковать. Порасспросить о жизни, о друзьях, о планах на будущее…
Бандиты заухмылялись.
– Сделаем, – кивнул телохранитель.
– Что же касается наших новых приятелей… Я начинаю думать, что мы совершили ошибку. Не хочу делать поспешных выводов, но ты поглядывай по сторонам, Маринад, поглядывай! И если что…
Маринад снова кивнул, на этот раз молча.
– Возьмёшь мальчиков, – решил Кроет. – Выберешь сам, кто потолковее. Только совсем уж меня с голой спиной не оставляй, хе-хе! Остальные – за работу. У нас ведь есть список злостных неплательщиков, а? Будьте с ними построже! Не то кое-кто начнёт думать, что старина Бледный совсем потерял хватку…
* * *
Мне не раз доводилось терять сознание. Я знал, что такое нокаут; знал, как чувствует себя хвативший накануне лишку выпивоха – и на что похоже возвращение из туманного королевства галлюциногенных наркотиков. Нынешнее пробуждение несло в себе гнусные нотки от каждого из этих состояний. Голова раскалывалась, мускулы сводило судорогой, тупо ныл переполненный мочевой пузырь; ко всему прочему, меня сотрясала крупная дрожь. С последним, впрочем, была некоторая ясность: по палубе вовсю молотил ливень, один из тех, которыми славится климат амфибийного королевства.
