– Что делать, хозяин? – понеслось с разных сторон, буквально, оглушая. – Штукатурю, белю, плитку кладу. Могу по сантехнике! Меня возьми! Я тебе, что хочешь, выкопаю! Помою дом, перестираю всё бельё!
– Подождите! – попытался перекричать я этот гвалт. – Подождите! Мне грузчики нужны!
– Я! – опять оглушила меня толпа. – Меня возьми! Что грузить надо? Мы мигом!
– Так! Грузчики остались, остальных не задерживаю, – если нельзя предотвратить беспорядок, то нужно его возглавить.
Толпа значительно поредела. Ушли женщины, более тщедушные мужики или мужчины постарше. Остались только крепкие молодые парни.
– Так, что грузить будем, хозяин? – спросил один из них, не самый здоровый, но, судя по всему, самый авторитетный.
– Ничего.
– Зачем звал, тогда?
– Мне нужны те, кто работал на прошлой неделе в центре, – я назвал адрес, наблюдая, как поскучнела толпа. – Выносили вещи из квартиры в сталинке.
– А, что случилось? – поинтересовался авторитетный. – Ты, часом, не мент?
– Нет, не мент, – я улыбнулся самой своей дружелюбной улыбкой, достал из кармана купюру и поднял вверх, удерживая её между указательным и средним пальцами. – Но, за информацию могу отблагодарить.
– Хорошо. Давай.
– Э, нет. Сначала информация.
– Гриня! – авторитетный окликнул плюгавенького мужичка, недавно отошедшего от меня и усевшегося на бордюр. – Сюда иди!
– Чего?
– Что позавчера Лёха рассказывал?
– Когда?
– Да позавчера же! Когда мы вон там, за кустом бухали.
– Что вещи одной дамочке помогали перевозить. Говорит, не квартира, а музей. А дамочка та, которой они помогали, сущая стерва. На фене базлает, словно лет десять зоны оттоптала.
– А где мне этого Лёху найти?
– Лёха с утра уехал с заказчиком. Работа подвернулась. И вся его компания – тоже. Завтра с утра приходи.
– Погоди, Боб, – влез в разговор детина из тех, про которых раньше говорили: «Косая сажень в плечах». – Сява опоздал сегодня. С бодуна только недавно приплёлся. А он с Лёхой всегда на заказы выезжает.
– Где он?
– Тут где-то был.
– Надо бы найти, – я поиграл зажатой в пальцах купюрой.
– Найдём! – деньги авторитетному заполучить не терпелось. – Ну-ка, все глянули вокруг!
Сява нашёлся неподалёку. Присев на остаток поломанной скамейки, он мирно дремал, пуская пузыри из сизого носа. Это был мужичок среднего возраста, когда-то в хорошей физической форме и, наверное, привлекательный для женского пола. Я сунул авторитетному деньги и, подхватив ничего не понимающего мужика, потащил его к стоящей неподалёку стекляшке. Стекляшкой, наверное, во всех городах бывшего СССР называли магазины, размещённые вот в таких павильонах, с витринами, почти полностью сделанными из стекла. Летом в них было жарко, зимой – холодно, но построено их по Союзу в своё время было видимо-невидимо. Сява люто страдал похмельем и, пока не опохмелится, толку от него не будет.
Под неодобрительным взглядом проходящей мимо женщины с тяжёлыми пакетами в руках, я усадил его прямо на ступеньки и, заскочив в стекляшку, купил банку пива и сунул ему в руки.
– Поговорим? – спросил я, дождавшись, когда Сява одним глотком высосал половину и блаженно зажмурился.
– О чём? – повернулся ко мне мой собеседник, словно увидел впервые. – Ты кто?
– Твой спаситель. Что бы ты делал, если бы я тебя сейчас не опохмелил?
– Сдох бы. Слушай, будь другом, сообрази ещё банку. А, лучше, чекушку.
– Расскажешь, что я хочу, денег дам, сам купишь.
