К письму автор приложил карту автомобильных дорог Голливуда и окрестностей. Вдоль Голливудского бульвара чернилами провели линию – она заворачивала направо на Ивар-стрит, затем петляла до места, обозначенного на карте как «Резервуар».
– Мне казалось, что он ушел, – еще раз сказал портье. – Несколько часов назад. Я не видел, чтобы он возвращался…
Мейсон внимательно изучил письмо и карту, доставленные посыльным, и опустил их в боковой карман пальто.
– Пошли, – сказал он своим спутницам.
Фары двух машин освещали петляющую дорогу, выхватывая то крутой берег, то темные каньоны. Дорога напоминала змею и постоянно шла вверх в горы. Мейсон и Делла Стрит ехали в первой машине, Джеральд Шор с племянницей – во второй.
– Тебе это письмо не показалось странным? – обратился Мейсон к секретарше, умело маневрируя автомобилем и подстраиваясь под извилистую ленту дороги.
Делла Стрит переводила глаза с карты на дорогу и обратно.
– Стиль показался мне знакомым, – призналась секретарша. – Словно я знаю человека, написавшего письмо, типичные выражения.
Мейсон рассмеялся.
– Если бы ты услышала, как это письмо прочитали соответствующим тоном, ты сразу же поняла бы, в чем дело.
– Но сейчас я не понимаю.
– Читая вслух, следует несколько раз поклониться и улыбнуться. Но произносить все монотонно, без выражения. Посмотри, что у тебя получится.
Делла Стрит развернула лист бумаги и принялась читать вслух. В конце четвертой строчки она воскликнула:
– Боже праведный! Это писал японец?
– Несомненно. К тому же обрати внимание, что подпись отпечатана на машинке, а письмо адресовано портье гостиницы «Ворота замка». Лич живет там уже целый год. Он, несомненно, знает, как зовут портье, и, следовательно, написал бы на конверте нужную фамилию.
– Значит, вы считаете, что мы сегодня не встретимся с Личем? Мы ищем неизвестно что?
– Понятия не имею. Я сразу же обратил внимание на этот странный стиль и подумал, заметила ли его ты?
– Не сразу. Наверное, обратила бы внимание, если бы его прочитали вслух. Теперь, когда ты сказал об этом, он бросается в глаза.
Мейсон включил вторую скорость. Машина продолжала петлять по серпантину дороги. Следующие несколько минут адвокат смотрел только вперед, у него работали и руки, и ноги, он не выпускал руль ни на секунду, затем дорога несколько выпрямилась. По обе стороны высились черные молчаливые горы. Над гребнями висели неподвижные звезды. Внизу и за машинами расстилался ковер огней, мили и мили света, по которым можно было определить кварталы Лос-Анджелеса, Голливуда и нескольких небольших окрестных городков. Неоновые вывески переливались различными оттенками. На фоне этого моря иллюминации очертания гор представлялись черными и мрачными.
Мейсон увеличил скорость, сильнее нажал на газ, и мощный мотор огромной машины сразу же отреагировал. Их окружала тишина, нарушаемая только звуком шин, трущихся об асфальт, и зловещим криком совы.
Через пару минут фары автомобиля Джеральда Шора отразились от лобового стекла и зеркала заднего обзора машины Мейсона и несколько ослепили адвоката, так что он только в последний момент успел резко повернуть вправо, чтобы не врезаться в автомобиль с выключенными фарами, стоящий на дороге. В нескольких ярдах впереди дорога резко поворачивала, заросли эвкалипта обозначали место резервуара.
– Приехали, – сказала Делла Стрит.
Мейсон припарковал машину у края дороги. Джеральд Шор затормозил прямо за ним. Оба водителя выключили фары и моторы.
