Я нахмурилась. А что, тут какая-то генная аномалия в ходу, при которой обязательно таланты передаются? Да ещё и не по прямой линии «родитель-ребенок», а дальним родственникам?
— Неужели тебе бы не хотелось научиться работать с артефактами? — проникновенно заглянув в глаза, проговорил мужчина, перейдя на неформальное общение.
Я сглотнула. Эта тема была болезненной.
Да, хотелось. Точнее, я сразу, как попала сюда и начала в библиотеке брать книги, чтобы изучить мироустройство новой реальности, больше всего, неожиданно для себя самой, зачитывалась огромными сложными талмудами, описывающими различные магические артефакты. Дошло до того, что я набрала учебников, отдав свою детскую шубу, что стала мала, и изучала всё это.
Неудивительно, что когда мне пришло сообщение о наследстве, я буквально прыгала до потолка, что хотя бы не сама, а в виде перекупа смогу прикоснуться к этой нереальной реальности…
— Я… Я об этом не думала, — соврала, лишь бы ответить на вопрос.
— Подумай, милая, — он добродушно похлопал меня по руке, — я уверен, что у тебя всё получится. Вдобавок, ты всегда можешь прийти ко мне за помощью. Я постараюсь помочь.
— В память о вашем друге?
— Да… — с небольшой задержкой ответил он, — в память об Уильяме…
Мы ещё немного посидели, говоря о пустяках, прежде чем я спросила:
— Мистер Лантер, мой дядя… Каким он был человеком?
Такой простой вопрос явно озадачил старика.
— Кэтрин, поймите меня правильно, — снова перескочил на «вы» мужчина, — я был дружен с вашим родственником. Мы общались по-соседски. Частенько встречались по вечерам после рабочего дня, чтобы пропустить по стаканчику, но… Как бы сказать… Наша дружба никогда не касалась работы. Он ни разу не интересовался, как идут дела в моей мастерской, а я, в свою очередь, после пары раз, когда он ушёл от ответа, перестал задавать вопросы о его лавке.
По мере того, как он говорил, моё тело всё больше и больше напрягалось, стараясь ловить каждое слово. Я просто чувствовала — что-то, что я сейчас слышу — это важно!
— Он не был богат… Да вы и сами видели, в каком состоянии находится его дом. Вдобавок, был довольно небрежен и рассеян. А ещё чудаковат. У него всегда был бардак в доме, но при этом идеальный порядок в бумагах.
«И в спальне», — подумала я про себя. Мистер Лантер её не упомянул, но не думаю, что дядя его водил в свою спальню, так что её вид оставался для него неизвестным.
— Но при этом, — продолжал он, — ваш дядя явно имел свои секреты и козыри в рукаве, так как я видел многих высокопоставленных людей, заглядывающих к нему на огонёк.
— Что это значит?
— Не хочу наговаривать, — замахал он руками, — так как точно ничего не знаю, а делиться сплетнями, словно старая перечница, ниже достоинства дворянина! Просто в какой-то момент об его лавке поползли слухи, что не всё в ней так просто. Возможно, ваш дядюшка умел делать нечто большее, чем показывал, вот и всё.
От его слов у меня знатно испортилось настроение.
Ещё бы!
Надеешься начать собственное дело, а тут непонятные родственнички с не менее непонятными тайнами, какие-то слухи, сосед, что явно знает больше, но темнит. Прекрасное начало бизнеса, Кэтрин!
Так как многозначительное молчание затянулось, а сосед явно был не расположен говорить дальше — его вид просто кричал о том, что он и так сболтнул лишнего, а теперь раскаивается, — я решила разрядить обстановку:
