– Пятнадцать лет не курил, – он посмотрел на сигарету, усмехнулся. – Может, хоть расскажешь, какая у тебя теория по поводу леса?
Всеслав выпустил клубы сизого дыма.
– Угостишь?
Он кинул мне пачку и зажигалку.
– А то я свои забыл, быстро собирались.
Всеслав молча смотрел на меня. Взгляд был тяжелый, но не злой. Уставший, словно вспомнил что-то. Он снова затянулся. Я тоже прикурил, закашлял. Ну и говно же он решил закурить, спустя столько лет. Поискал пепельницу, Всеслав показал глазами на пол и сам стряхнул на него пепел. Хозяин – барин. В интернете я искал лишь только одно – карты боев времен Великой Отечественной войны. Спустя пятнадцать минут я нашел нужный участок. Да, как я и предполагал, доверившись своим неточным познаниям в истории. Приблизительно по руслу реки располагалась линия фронта в начале 1942 года. Я повернул ноутбук к Всеславу. Он десять секунд смотрел на открытые карты, затем на меня.
– Хэнк, ты меня, конечно, извини, но ты решил историю этого места, что ли, посмотреть? Так я бы тебе и так рассказал. Ты на это время тратил?
– Нет. Я хотел убедиться, в том, что это вполне мог быть ритуал resurrectionem bellatorum1.
***
– Нет, Хэнк, этот ритуал встречался за историю всего пару десятков раз, да и кому это нужно? – Всеслав с хмурым лицом ходил перед командой инквизитора, которая собралась в комнате на втором этаже, которую Влад успел оборудовать в мини-лабораторию.
– Хэнк, ты представляешь, какой силы должны быть чародеи, чтобы этот ритуал провести? – Агнесс сидела, откинувшись назад и скрестив руки на груди.
– В том-то и дело, что представляю. И я знаю, что он редкий и сложный. Но все совпадает! Смотрите, когда я упал, я увидел что-то вроде воронки и трассеров от пулеметов. А потом рядом был взрыв, и осколками меня ранило!
– Но слушай, – Спайк сидел на каких-то тюках, весь в пыли, при этом из экзоскелета на нем были только штаны, а на тело была надета рубаха. Видимо, её выдал Всеслав, – если, как ты говоришь, это были осколки, почему твоя броня их не задержала?
– Потому что этих осколков не существует в нашем времени.
Влад, сидящий за столом, заставленным различными колбами, склянками, горелками и даже микроскопом, поднял на лоб свою маску: «Сейчас как раз я завершил исследование образцов, которые взял, как только мы принесли Хэнка. Ни на тканях, ни на броне нет каких-либо инородных частиц, а также совершенно не повреждена магическая защита, чего в принципе не может быть».
Влад снял маску, потер красные глаза.
– Я предположу, что даже если бы на пути между осколком и Хэнком был метровый бетонный блок и лист танковой брони, ранения имели бы точно такой же характер, ибо эти осколки просто должны раз за разом оказываться в одном и том же месте, как и когда-то оказались после самого первого взрыва, вне зависимости от того, есть препятствие или нет. Точно так же, я считаю, мальчик получил ожог, так как внешний вид травмы указывает на близость взрыва, ни земли, ни частиц метала в ране нет, словно она оставлена в хирургическом кабинете.
– А нам, молодым послушницам, старшие сестры рассказывали об этом заклинании, – от Рагнейд пахло дымом, на рыжих волосах был пепел, но милое лицо было радостным. – Они говорили, что так пару раз в средние века разрушенные храмы превращали в ловушки для захватчиков, воскрешая защитников храма. И что для этого требовались чуть ли не все послушницы ордена. И чтобы снять это заклятие, всегда обращались в Инквизицию. Но это было типа сказки, – она по-детски пожала узкими плечиками. – Не знаю, насколько можно им верить.
