Дело оперативной разработки № 777 - страница 3

Наконец, 15 мая я официально вышел на службу в МУР в качестве оперуполномоченного отдела по борьбе с криминальным автобизнесом. Для меня это был праздник, и подготовился я к нему по полной: надел лучший костюм, белую рубашку с золотыми запонками, полагаясь на старую пословицу «по одежке встречают». Ведь я шел в совершенно незнакомый мне отдел к людям, которых не знал. Но, увы, меня никто не встречал.

Я оставил машину на платной парковке, поднялся на этаж. Интерьер здания МУРа не столь прекрасен как его классический фасад – это ведь целый комплекс зданий, основное пространство интерьеров которого занимают длинные, довольно безликие коридоры и кабинеты с табличками. В каждом кабинете, если это не кабинет руководителя – несколько сотрудников. В одном из них находилось мое будущее рабочее место.

Я заглянул в кабинеты нашего отдела. Меня не встречали по одной простой причине – многие оперативники работали в ночь, и лишь несколько человек, занимающихся сугубо бумажной работой, были на своих местах. Ее в полиции всегда много – всяческого рода записки, жалобы, ответы, отчеты. К счастью, в МУРе всем этим документооборотом, непосредственно не связанным с расследованиями, занимаются отдельные, как правило, немолодые сотрудники. Они были здесь и до моего устройства на работу, и во время службы, думаю, и сейчас они всё так же сидят за бумагами. Что-то в нашем мире должно быть неизменным.

Оперативнику МУРа, конечно, также приходится возиться с бумагами, но не в такой степени как в окружных отделах – он заполняет только секретные документы, связанные с делами, которые он ведет.

Нет, не таким я представлял свой первый день. Никому до меня не было дела. Наконец, в коридоре я буквально столкнулся с Петром Костровым, заместителем начальника нашего отдела. Худощавый, небольшого роста, с русыми волосами, в сером костюме – трудно было представить, что это подполковник полиции, скорее, какой-то офисный работник.

Надо сказать, что оперативные работники МУРА форму носят крайне редко – ее надевают разве что на торжественные мероприятия. Обычно форма висит в шкафу. У каждого опера в кабинете есть свой шкаф, где можно обнаружить и костюм, и джинсы с курткой, и спортивную одежду – на самые разные случаи жизни, точнее, работы – мы не должны привлекать внимание, выглядеть естественно в среде, где проводим оперативно-розыскные мероприятия.

Да и наши служебные машины ничем не отличаются от обычных, тех, что можно увидеть во дворе любого дома – «форды», «хундаи», «солярисы», без каких-либо надписей, с обычными номерами. Нас ничего не должно выдавать. Любая мелочь может спугнуть преступника и привести к провалу.

Костров окинул меня неодобрительным взглядом.

– Чего ты так вырядился, ты же на Петровку пришел работать…

Я что-то ответил начет первого дня. Что по одежке встречают, а я хочу познакомиться с коллегами, определиться с рабочим местом.

– С твоим местом разберемся потом, – ответил Костров, – а сейчас поедешь со Стасом в Серпухов. Там ребята второй день в засаде, сменить надо.

Я хотя и был удивлен, но не возражал. Потом я узнал еще одну причину того, почему Костров был мне не рад. Пока меня переводили, сменилось руководство нашего отдела. Бывший начальник ушел на повышение. Да и до этого кадровые перестановки не являлись редкостью, причиной многих из них было не повышение, как в последнем случае, а увольнение или перевод. Через несколько месяцев работы я понял, что ничего не изменилось. Но пока я представлял будущую службу в радужном свете.