– Когда начнем? – спросила она.
– Можно сейчас, – ответил Мейсон. – Где вы были третьего числа, то есть позавчера, во второй половине дня?
– О боже мой! – рассмеялась она.
– Так где же?
– Это что, шутка? – Она вопросительно подняла брови. – Или в самом деле желаете знать?
– Да.
– Третьего… Минуточку, дайте вспомнить… О нет, мистер Мейсон, я не могу сказать.
– Вы ведете дневник?
– Простите, но вы ведь не считаете, что я настолько глупа?
Мейсон поправился:
– Скажем иначе. Были ли вы у перекрестка Хикман-авеню и Вермесилло-драйв?
– Третьего?
– Третьего.
Она медленно покачала головой:
– Нет, не думаю, чтобы я там была.
– Попробуем по-другому, – сказал Мейсон. – У меня есть основания предположить, что вы были там в светлой машине с каким-то мужчиной. У нее спустила шина, и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить ее. Как раз когда вы готовы были отъехать, на перекрестке произошел несчастный случай, и вы обратили внимание на столкнувшиеся машины. Одна из них – черный…
Она энергично затрясла головой и прервала его:
– Мистер Мейсон, это какое-то недоразумение. Сейчас не могу вспомнить, где была, но наверняка не видела никакого происшествия на протяжении последних двух недель и не ехала ни на одной машине с неисправным колесом. Не думаете же вы, что подобное легко забывается?
– Пожалуй что так.
– Уверена, такого я бы не забыла… Но почему вас это интересует?
– Я представляю интересы тех, кто находился в поврежденном автомобиле. У одного из них, двадцатидвухлетнего Боба Финчли, в результате столкновения сломано бедро. Надеюсь, срастется и он не останется калекой, но состояние серьезное, и в лучшем случае пройдет много времени, прежде чем…
– О, как жаль! – прервала она. – Ужасно, когда страдает молодой человек. Я на самом деле надеюсь, что все обойдется.
– И мы надеемся, – подтвердил Мейсон.
Она кончила завтракать и вынула папироску. Мейсон зажег спичку. Она зажала его руку своими ладонями и направила огонек к папиросе. Ладони были теплые, полные жизни. Их прикосновение – не сильное, но и не слишком осторожное – позволило почувствовать мягкость ее пальцев. Когда она отнимала руки, ее пальцы скользнули по пальцам Мейсона.
– Спасибо, – сказала она, взглянув на него. Глаза стали серьезными. – Вы не догадываетесь, как я восхищена вами?
– Правда?
– Да. Я знакома со всеми делами, которые вы вели. Нахожу, что вы блестящий, симпатичный, полны сил и всегда на стороне слабейшего. Мне это нравится.
– Очень мило с вашей стороны, – ответил Мейсон. – Когда я веду какие-либо дела, действительно изо всех сил стараюсь выиграть. Может быть, все-таки вспомните, что вы делали третьего?
– Конечно, мистер Мейсон. Почти наверняка смогу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого знаменитого человека, пить с ним кофе – это для меня слишком много. Вы, конечно, не можете знать, но я очень впечатлительна. Ваш визит буду помнить долго.
– Когда сможете сообщить мне, где вы были позавчера после обеда?
– Не знаю. Я могу… Ох, да я могу вспомнить через час либо два. Вы хотите, чтобы я вам позвонила?
– Пожалуйста.
– Постараюсь вспомнить, хотя это нелегко… Никогда не помню точно, где и когда я была. Если хорошенько поломаю голову, наверное, вспомню кое-что, и можно будет восстановить весь тот день. Минутку… позавчера…
– Мне кажется, у вас нет постоянной работы?
– Я получаю денежную помощь, – улыбнулась она.
