– Спрячь расписки обратно в сейф, Чарли, – заявил Грэйб. – Я не желаю иметь дело с торгашами.
– А я с подонками, – небрежно бросил Мейсон.
Грэйб с проклятиями вскочил с кресла. Лицо его от бешенства покрылось пятнами. Мейсон спокойно подошел к столу и посмотрел Грэйбу прямо в глаза:
– А теперь, мистер Грэйб, послушайте, что я вам скажу. Если мне заблагорассудится, я через полчаса могу привести сюда полицию с ордером на обыск. В таком случае вы по закону будете обязаны предъявить им содержимое своего сейфа. И расписки эту будут конфискованы, поскольку вы не имеете права их принимать. В таком случае вы за них и цента не получите. А если вы их скроете, то я без всякого труда смогу передать на вас дело в суд. И не думайте, что если вы находитесь за пределами двенадцатимильной зоны, то на вас не распространяется закон Соединенных Штатов. Так что поверьте, единственная возможность для вас – передать их мне. Я предлагаю тысячу долларов сверх суммы, на которую выданы расписки, и не цента больше. Можете соглашаться на мое предложение, можете отказаться от него. Я даю вам на размышление полминуты, после чего покидаю судно.
Лицо Грэйба исказилось еще больше:
– По мне так можете убираться прямо сейчас, – прохрипел он. – Мой ответ – нет!
Дункан даже не взглянул на компаньона. Глаза его оценивающе уставились на адвоката, и взгляд этот был холодным и безжалостным, хотя губы по-прежнему улыбались.
– Успокойся, Сэмми, дай нам поговорить. Мистер Мейсон, вы ведь прекрасно понимаете, что расписки эти стоят намного больше предложенной суммы.
– По-моему, нет, – пожал плечами Мейсон.
– Я не знаю, что о себе воображает этот тип, – закричал Грэйб, – но зато мне отлично известно, что эти расписки стоят, по крайней мере, десять тысяч сверх номинала! И я не собираюсь уступать ни доллара!
Дункан откинулся на спинку стула.
– Вы видите, мистер Мейсон, что думает мой компаньон. Может, сойдемся на пяти тысячах?
– Мне плевать на вашего компаньона, – заявил адвокат. – Тысяча – мой предел. Можете оставить при себе эти расписки, но в ближайшее время миссис Оксман будет не в состоянии выкупить их у вас, и тогда можете бросить их в огонь.
– Он блефует, – сказал Грэйб.
– Заткнись, Сэмми, – проворчал Дункан. Увидев, что Грэйб снова открыл рот, собираясь протестовать, свирепо взглянул на него и закричал: – Уймись ты, чертов дурак, ведь если Фрэнк Оксман не купит эти бумажки, то тебе останется только подтереться ими!
– Их выкупит сама Сильвия. Стоит ей только намекнуть, что мы можем продать их ее мужу…
Дункан бросил на своего компаньона убийственный взгляд и снова повернулся к Мейсону.
– Послушайте, господа, вы не могли бы подождать в соседней комнате, пока я побеседую со своим компаньоном? – Подойдя к двери, он нажал на рычаг и, когда отодвинулись все задвижки и засовы, сделал Мейсону с Дрейком знак рукой: – Прошу вас посидеть в приемной. Там есть журналы, можете их посмотреть, я вас задержу не больше, чем на пять минут.
– Хорошо, – пожал плечами Мейсон, – но только пять минут и ни секундой больше. В противном случае мы уходим.
Дверь с лязганьем захлопнулась за ними, оставив по ту сторону Дункана с его фальшивой улыбкой и беснующегося от злости Грэйба. Когда они остались одни, Дрейк обратился к Мейсону:
– Может быть, стоило подкинуть еще полтысячи. Они бы согласились. Стоило уступить Грэйбу, это опасный тип.
