Дело Романова - страница 5

– Вы, как я полагаю, Семён Игнатьевич? – спросил следователь дворецкого.

– Верно! – кивнул в ответ Семён.

– Мы из полиции! Судебный следователь Григорий Иванович Бекендорф, а это мой помощник Александр Романов.

– Покорнейше благодарю вас за столь быстрое прибытие! – произнёс дворецкий, пожал руку следователю и, взглянув на меня, промычал. – Э-э-э!

– Да, не удивляйтесь, помощники у нас теперь такие юные ребята, но я за него ручаюсь, и он всячески готов нам помогать! – заступился за меня Григорий Иванович.

– А-а-а! – выдавил из себя ещё одну букву алфавита Семён и пожал мне руку тоже.

– Вот, привезли обратно вашу работницу. Утверждает, что у вас в доме случилось страшное преступление! – вывел Бекендорф Семёна из ступора, указывая на разрумянившуюся Дуню.

– Так точно-с, барин! – тяжело вздохнув, ответил дворецкий и рукой махнул Дуне, показав, что больше не нуждается в ней. Девушка, взглянув на меня, хихикнула и скрылась в недрах дворца.

– А это кто? – спросил Бекендорф, указывая на молодого человека.

– Караульный Иван Фёдоров, который в ночь убийства почему-то отсутствовал на своём месте! – озабоченно ответил старик.

– Очень хорошо! – с лёгкой иронией ответил Григорий Иванович. – С Иваном мы ещё потолкуем, а пока веди нас, Семён, на место преступления, – приказал Григорий Иванович и попросил Тихона не уезжать.

– Пойдёмте-с, – услужливо произнёс старик.

Войдя, я удивился внутренней красоте и богатству. Мы прошли через парадный вход и оказались в просторном холле с лестницей из мрамора, ведущей на второй этаж. С потолка свисала огромная хрустальная люстра. В проёмах стен белого цвета с резными барельефами по краям располагались скульптуры в античном стиле или большие вазы с цветами. На втором этаже была галерея картин с различными изображениями. Потолок расписан сценами из библейских сюжетов в нежно-голубых тонах. Никогда не видел такой красоты! Мы подошли к кабинету. Из удивлённого созерцания прекрасного меня вывел тихий голос Григория Ивановича:

– Месье Александр, хватит глядеть по сторонам, мне понадобится ваша помощь. Попросите у Семёна листок с письменными принадлежностями и записывайте всё услышанное.

– Не нужно записывать, я буду запоминать, – уверенно ответил я.

В ответ следователь удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал. Войдя в кабинет, мы застали графа Алексея Дмитриевича в том же положении, что и дворецкий Семён.

– Так, так, любопытно! – произнёс Бекендорф, подкручивая усы. – Скажите, Семён, это вы обнаружили тело?

– Да-с!

– Что-нибудь здесь трогали?

– Нет, нет-с, не трогал, господин следователь, – испуганно ответил Семён.

«Как-то неуверенно отвечает», – отметил я про себя.

Григорий Иванович, всё так же подкручивая усы, подошёл к столу, обступая следы крови на полу. Внимательно осмотрел тело, орудие убийства, предметы на столе и прошёлся вокруг по кабинету. Он понюхал воздух, заглянул во все шкафы, осмотрел камин и окно. После тщательного осмотра достал сигарету и закурил.

– Итак, какие первые выводы можно сделать, – начал он. – Труп мужчины, пятидесяти – пятидесяти пяти лет, предположительно графа Чернышёва, обнаружен сидящим за столом. Убит кинжалом в шею. Орудие убийства обнаружено тут же, в теле покойного. На рукоятке кинжала один драгоценный камень красного цвета из четырёх отсутствует, возможно, это рубины. На полу и ковре следы крови. Предположительно, граф сидел за столом и что-то писал, о чём свидетельствует стопка бумаг и испачканное в чернилах перо. Лист, на котором писал граф, отсутствует. В дверь постучали, он впустил убийцу, получил удар кинжалом и попытался вернуться на своё место, чтобы позвонить в колокольчик и позвать на помощь. Убийца в этот момент покинул помещение. На столе, помимо колокольчика и письменных принадлежностей, пепельница с недокуренной сигарой и горсткой пепла, а также… – следователь замолчал и подошёл ближе к столу, аккуратно взял скомканный листок и развернул его. – Записка с текстом следующего содержания: