Я опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, скромно опустив глаза. Редактор газеты восторженно пялился на меня, забыв даже спросить, что мне понадобилось. Я тоже молчала, предоставив инициативу ему.
– По какому вопросу вы хотели говорить со мной? Кстати, как вас зовут? – наконец Михаил Валерьевич перешел к делу.
– Меня зовут Татьяна, и я хотела побеседовать с Валентином Арсеньевичем Клюжевым, – сказала я таким тоном, словно это все объясняло. – Но мне сказали, что его нет. Где он?
– Зачем вам нужен Клюжев, Таня? – спросило начальство, умильно сложив руки на брюшке. – Объясните. Вы буквально ворвались в мой кабинет, значит, Валентин Арсеньевич вам действительно очень нужен. К сожалению, его нет, но я хотел бы помочь вам.
– А когда он появится? Я хотела показать ему свою статью. Проба пера, так сказать…
Я вдохновенно врала, но интуиция подсказывала, что я попусту теряю время. Выносить сор из избы здесь, по всей видимости, не принято. К тому же неизвестно, куда делся Клюжев. Поэтому я встала и прошлась по кабинету, на мгновение задержавшись у телефона.
– Понятия не имею, – усмехнулся Михаил Валерьевич. – Но может быть, вы дадите мне вашу статью?
– Ну что вы, я не могу, – быстро отреагировала я. – Валентин Арсеньевич сам обещал ее посмотреть. Думаю, будет лучше, если я дождусь его.
– Чем я лично могу вам помочь? – осведомился Михаил Валерьевич.
– Позвольте мне позвонить от вас, – заулыбалась я.
– Конечно, пожалуйста, – сказал он и, чтобы не мешать мне – вот воспитанный мужчина! – даже отодвинулся в сторонку, подальше от своего стола.
Я смущенно посмотрела на него, улыбнулась и как бы случайно приподняла юбку еще на пару сантиметров. Редакционное начальство обалдело рассматривало мои ноги.
– Простите, Михаил Валерьевич, мне очень неловко… – заговорила я, еще подпуская в голос скромности.
– В чем дело? – покраснев, удивленно спросил редактор газеты. – Таня, не стесняйтесь.
– Понимаете, разговор очень-очень конфиденциальный. Можно, я минуты на две останусь одна? – И я доверительным жестом прикоснулась ладонью к пухлой руке Михаила Валерьевича. Тот просто растаял.
– Ну конечно, Танечка, я выйду.
– Это не будет для вас слишком сложно? – для порядка спросила я у него. Но он с готовностью поднялся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Понимаю, повод дурацкий, но ведь действует! Особенно с подобными бабниками.
Конечно, мне не составило труда поставить «жучок»: мгновенно я открутила крышечку на телефонной трубке, и «жучок», щелкнув, ловко разместился под мембраной. Еще один «жучок» занял укромное место на внутренней поверхности редакторского стола.
Нашпиговав таким образом кабинет Михаила Валерьевича техникой и для вида набрав наугад пару телефонных номеров, я покинула эти гостеприимные стены. Конечно, ничего интересного я не узнала. Но может быть, впоследствии узнаю?
– Танечка, я думал, мы с вами кофейку попьем… – Михаил Валерьевич перехватил меня на выходе.
– Простите, думаю, в другой раз, – мило улыбнулась я. – Спасибо за телефон.
Выходя из редакции, я пришпилила еще один «жучок» к стулу, стоявшему у дальнего окна – там, судя по всему, находилась местная курилка. А мы, русские, где чаще всего обсуждаем животрепещущие проблемы? Уж конечно, не в кабинете…
Выйдя из офиса, я плюхнулась на сиденье «девяточки» и прижала к уху сразу два наушника. В одном из них раздавался лишь отдаленный звук – видимо, пока в курилке никого не было. Поначалу и «жучки» в начальственном кабинете молчали, потом Михаил Валерьевич пообщался с секретаршей – навел критику относительно формулировок в деловой переписке. Чуть позже хлопнула дверь, и снова раздался его голос с мягко-властными интонациями:
