Мисс Джейн Марпл, та самая милейшая пожилая леди, о которой шла речь, уже десять дней наслаждалась прелестями столичной жизни, уютно устроившись в расположенной на мансарде квартирке своего племянника.
– Как это мило со стороны моего дорогого Раймонда, – проворковала она. – Они с Джоан уехали на десять дней в Америку и настояли, чтобы я поселилась тут и немножко развлеклась. А теперь, голубушка Пончик, расскажи мне скорей о том, что, судя по всему, тебя очень волнует.
Пончик была у мисс Марпл любимой крестницей, и старушке доставило большое удовольствие наблюдать за тем, как та, сдвинув на самый затылок свою лучшую фетровую шляпку, начала рассказ.
Отчет о происшедшем был ясен и краток. Мисс Марпл кивнула, едва Пончик закончила.
– Понятно, – произнесла она. – Ну да, понятно.
– Вот почему мне так захотелось тебя навестить, – извинилась Пончик. – Я, видишь ли, не так умна…
– Но ты умна, дорогая.
– Нет, вовсе нет. Не так умна, как Юлиан.
– Юлиан, конечно, обладает весьма солидным интеллектом, – не стала спорить мисс Марпл.
– Вот именно, – согласилась Пончик. – У Юлиана интеллект, а у меня же, напротив, способность рассуждать здраво.
– У тебя полно здравого смысла, Пончик, и ты очень смышленая.
– Понимаешь, я никак не могу решить, что мне следует делать. Я не могу посоветоваться с Юлианом, потому что… я имею в виду, Юлиан, он такой прямолинейный.
Мисс Марпл, оказывается, прекрасно поняла, что хотела сказать ее крестница, и ответила:
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Мы женщины… ну, в общем, совсем другое дело. Однако вернемся к произошедшему. Ты рассказала, что случилось, Пончик, но мне бы сперва хотелось поточнее узнать, что ты думаешь.
– Тут что-то не так, – ответила та. – Тот умирающий в церкви знал все о том, что в этом святом месте он имеет право на убежище. Он произнес те слова как раз так, как это сделал бы Джулиан. То есть он был начитан и образован. И если бы это было самоубийство, он не притащился бы после в церковь и не стал говорить о святом месте. Он явно подразумевал, что имеет право на убежище, что предполагает наличие как преследования, так и веры в то, что в церкви он в безопасности. Преследователи не могут причинить там зло. Когда-то человека не могла там достать даже рука закона.
Она вопросительно посмотрела на мисс Марпл. Та кивнула. Пончик продолжила:
– А Экклзы, которые к нам приезжали, совсем другие. Грубые и невежественные. И вот еще что. Те часы – часы умершего. На задней крышке были инициалы В.С. А внутри – я их открывала – мельчайшими буковками написано: «Вальтеру от отца» и дата. Вальтер. А Экклзы все время называли его Вильям или Вилли.
Мисс Марпл явно хотела что-то сказать, но Пончик не смогла удержаться и затараторила:
– Конечно же, не всех называют тем именем, под которым они крещены. То есть я хорошо понимаю, что вас могут окрестить Вильямом и называть Порги или Кэрротс или как-либо еще. Но сестра не станет называть вас Вильямом или Вилли, если вас зовут Вальтер.
– Ты думаешь, что она не его сестра?
– Я совершенно уверена, что она ему не сестра. Они были ужасны – оба. Они явились в наш дом забрать его вещи и выведать, не сказал ли он что-то перед смертью. Когда я сказала, что нет, они почувствовали облегчение – я поняла это по их лицам. Мне думается, – подытожила Пончик, – что это Экклз его застрелил.
– Убийство? – спросила мисс Марпл.
