Заметив, что командир отряда справился со своим единорогом, отвел его подальше от свалки и решительно потянул лук из колчана, я ринулась ему наперерез. Эльфийские стрелки не зря славились искусством стрельбы далеко за пределами Dol Zarhalet. За доли секунды стрела была извлечена, положена на тетиву – и спущена. Остаться бы мне без верного коня, боевого моего товарища…
Однако, мне было, что противопоставить скорострельности эльфа. Меч, чуть прошелестев, вылетел из ножен, свистнул, описывая дугу снизу вверх и в полете уже рассекая длинную стрелу с листовидным наконечником. Все произошло быстро, очень быстро. Никто из всадников не успел заметить этого короткого диалога оружия. Командир отряд едва вытянул вторую стрелу из колчана и замер, ощутив у горла, там, где кольчужный шарф немного обнажил горло, холод. Скосив глаза вниз, он медленно убрал руку от колчана.
– Лук – на земь, – тихо сказал я ему, направляя острие меча эльфу в шею. Его единорог не пытался пихнуть меня плечом, только нервно вздрагивал и косил темно-фиолетовым глазом. Учиняемая Буцефалом потасовка и возня эльфов, свалившихся со своих скакунов, довольно быстро утихла, хотя не было отдано ни одного приказа. Воинам отряда было очевидно, что рука моя не дрогнет, если хоть один из них попытается выстрелить в меня. Вороной тоже перестал бузить и с гордо поднятой головой зашел с другой стороны эльфийского командира.
Я спокойно смотрела в глаза эльфа и прекрасно осознавала, как ему сейчас мое лицо не нравится. Я дала ему вдосталь налюбоваться на медленно гаснущий серебряный огонь в моих зрачках. Поколебавшись совсем недолго, всадник отбросил замечательный свой лук в сторону. Я выждала секунд пять и только потом медленно убрала меч.
– А теперь поговорим, как цивилизованные существа, – спустя еще несколько томительных секунд сказала я, держа клинок отведенным вбок. – Кто и зачем послал за мной сторожевой отряд? Да притом, судя по вашему феерическому явлению, использовал Врата. Я на эльфийские территории ни разу не заходила и ничем не заслужила вооруженного конвоя.
– Князь… – неожиданно сипло произнес эльф и сглотнул.
– Да, князь, и? – подбодрила я его, краем глаза наблюдая, как бесседельные всадники и их товарищи осторожно сбиваются в кучку. Единороги обнюхивались и облизывали тех из своих собратьев, кому особенно крепко досталось от Буцефала. Прелестно!
– Князь… – снова начал командир отряда. – Агест…
Я не успела поторопить его. Окружающее снова поплыло двуцветными разводами, словно все мы оказались внутри огромного мыльного пузыря. Мы с вороным действовали, не сговариваясь. Я стащила с седла эльфа, не успел он и взбрыкнуть, и прикрылась им как щитом. Найтмар ухватил единорога за холку, жутко оскалившись, дабы всем желающим было видно – у вороного внезапно прорезались устрашающие клыки.
Такой вот композицией с заложниками мы и предстали посреди огромного зала, сменившего прилесок Звенящего Леса. Я оценила действия неведомого мне эльфийского Магика, умудрившегося перенести всю компанию в мгновение ока в пределы дворца правящего дома Tarna'ele. То, что мы оказались именно внутри дворца, подсказывало мне не столько скудное познание эльфийской архитектуры, сколько трон прямо по курсу. Выполнено было это царское седалище в виде золотых, бронзовых и серебряных драконов, чьи хвосты служили основанием, а распахнутые крылья образовали навес. Не оставалось ни малейших сомнений, кому принадлежит такое пафосное произведение искусств. Ибо Драконий Трон издавна изображался на реверсах эльфийских золотых монет. А уж эти не раз бывали в моих руках.
