– Ну, Вы даете, князь! Настоящий интриган! – Я покачала головой в изумлении. – И полвека Вы и Ваши присные успешно правите королевством, пока не наступает срок короновать законного наследника? И ни разу не возникло соблазна самому примерить корону?
Агест одарил меня испепеляющим взглядом. Мне оставалось только дальше удивляться распорядкам в эльфийском государстве. Я изобразила возле рта жест, как будто что-то зашивала, и приложила ладони к груди в знак смирения. По глазам, впрочем, князь без труда мог прочитать все мои истинные чувства. Тем не менее, он продолжил ответы на мои вопросы:
– Принц, по нашим меркам, в то время считался еще только подростком, поэтому невозможно было привести на трон еще незрелого юношу… Поэтому мне пришлось, став ближайшим советником Его Высочества, помогать ему управлять королевством.
– А он сам – управлял? – помолчав, спросила я. – Сколько ему полных лет?
– Человеческих сто восемьдесят лет, – совсем уже неохотно ответил Агест и взмахом руки указал на ответвляющуюся от основной дороги тропу. – Нам туда, там Его Высочество предпочитает охотиться.
Весь наш отряд послушно свернул на тропу, уводившую вглубь леса. Деревья здесь становились более толстыми, с темной изрезанной бороздами корой и более темной листвой. Чаща по местным понятиям.
– Князь, Вы не проговорили, но я догадываюсь, – когда мы миновали особенно тенистый участок леса и стали приближаться к некоему просвету между деревьями, сказала я. – Принц до последнего времени являлся несовершеннолетним и попросту не мог быть допущен до настоящего правления, так?
Агест буркнул что-то утвердительное, но от меня просто так не отвяжешься.
– Исходя из Ваших слов, я предполагаю, что Вы привязаны к сыну Ваших погибших владык столь же трепетно, как к родному ребенку. Его власть последние пятьдесят лет была сугубо номинальная, все государственные вопросы решали Вы и Ваши присные… Чем же все это время был занят Его Высочество Дэйшу?
– Твоя назойливость хуже занозы, – огрызнулся князь, раздраженно отводя с пути ветку.
– Некоторые шипы увязают очень глубоко, – криво улыбнулась я, непроизвольно крепче сжимая в кулак пальцы правой руки. – И извлекать их так же болезненно, как и занозиться ими. Так что же Вы натворили, Высокородный? Да ладно, хватит глазами сверкать, лес подожжете. – Буцефал при этих словах коротко заржал. Я погладила вороного по шее и, игнорируя бешеные взгляды князя, сама ответила на свой вопрос: – Уберегая враз осиротевшего мальчика от горя, Вы позволили ему окунуться в мир безмятежного безделья, череды бесконечных развлечений и удовольствий. Охоты, балы, верховые прогулки, любая прихоть удовлетворяется почти моментально… И ко времени коронации Вы получаете на руки избалованного шалопая, которому дела нет до забот государственных и прочих проблем. Полвека сплошного праздника жизни, князь, вот, что Вы подарили принцу, а потом вдруг внезапно решили все это у него отнять. Много было крика, когда Вы ему все попытались объяснить?
Эльф отвернулся, сглотнул. Мне оставалось догадываться, проглотил ли он приказ о том, чтоб меня расстреляли на месте… или горькие слезы. Впрочем, длинные шипы лучше действительно доставать, пока рана не загноилась.
А перед нами тем часом открылась живописная прогалина, на которой явно регулярно устраивались пикники. Дальний конец прогалины был перекрыт внушительной скалой, более всего похожей на спящего зверя исполинских размеров. Местечко так и излучало покой и безмятежность. Судя по умело припрятанным дровам и почти незаметным участками, где срезали дерн, чтобы разводить огонь, прогалина действительна была часто посещаема.
