Дембель на Банда - страница 5
– Как всё надоело! – признался Андрей Павлу, очередной раз натирая паркет в казарме. – Уже второй раз за день, по дурной инициативе Саввы, трём эти половицы.
– Этот недоумок наверняка считает себя полковым командиром, не меньше, – поддержал друг, шоркая ногой по паркету сукном от старой шинели. – Смотри, как ходит важно!
– Индюк общипанный, – оценил Андрей, не рассчитав силу голоса.
Павел невольно хохотнул. Савва услышал и бросил взгляд в сторону друзей. Его лицо перекосилось, налилось кровью, желваки заходили. Он заметил веселье Павла и, решив, что дерзит он, подошёл и ударил в живот. Павел присел на колени, прервав дыхание. Межевой замахнулся и хотел ударить по голове. Андрей толкнул его так, что тот, скользя по натертому паркету, перелетел через койку и затормозил лбом об стену.
– Урою! – дико заорал Межевой, ощупывая шишку на лбу.
На Андрея накинулись «деды», заскочившие в казарму, услышав рёв «раненого кабана». Его повалили на пол и стали бить ногами. Никто из молодых сослуживцев, кроме Павла не решился прийти на помощь. Не задумываясь о последствиях, Павел бросился в толпу, окружившую друга, дав возможность Андрею вскочить, но сам был атакован ударом в голову. Андрей увидел, что его напарник потерял сознание, вырвался из кольца. Схватив табуретку, он принялся откровенно и безжалостно прикладывать помощницу к спинам и головам обидчиков. Дружки Межевого кинулись врассыпную, не желая получить увечий от разбушевавшегося парня, умевшего защищаться кулаками, ногами, головой, всем телом и всевозможными средствами, имеющимися под рукой. Спальное отделение казармы опустело. Павел очнулся и, растирая затылок, улыбнулся. Булатов стоял возле двери, держа в руке табурет с отломаными ножками.
– Как ты? – спросил Андрей.
– Пойдет, – ответил Павел.
– Спасибо. Дал возможность подняться, а то бы забили.
Павел ничего не ответил, только уважительно ткнул кулаком Андрею в плечо.
Инцидент скрыть не удалось, два участника драки попали в госпиталь. Одному Андрей сломал ребро, а второму – челюсть.
На следующий день комбат вызвал Булатова в канцелярию.
– Мне доложили, что у тебя конфликт со старослужащими, – начал он, указав на стул.
– У меня к ним претензий нет, – ответил Андрей.
– Вот как? – удивился комбат. – А у них есть. Ты двоим уже в полку челюсти сломал, Халикову – ребро. Думаешь, не знаю про первого покалеченного бедолагу?
По глазам командира Булатов понял, что конфликт, произошедший в курилке, замял именно он.
– Да, это я делишки твои подчищаю, – сказал капитан, прочитав мысли подопечного.
– Я никого не трогаю, если меня не задевают, – ответил Андрей.
– По-нят-но, – протянул комбат и, достав сигареты, закурил. – Куришь? – спросил он.
– Нет, бросил.
– Молодец, – похвалил капитан. – Есть в тебе стержень. – Он прошёл к подоконнику, где стояла пепельница и посмотрел в окно. – А Зимин кто тебе? Отец?
«Ах, вот оно что, – подумал Андрей, – Значит, он и есть друг дяди Коли».
– Нет, не отец. Они вместе воевали, ну и дружили с детства.
– Почему к нему служить не пошел? Ему такие парни нужны.
– По здоровью не прошёл, – отшутился Андрей.
– Дааа, здоровье у тебя ни к черту. Нервный ты какой-то. Двух месяцев ещё не отслужил, а троих уже покалечил. Серьёзный у тебя видать диагноз. Опасный! Может даже и заразный? Буду ходатайствовать, чтобы комиссовали тебя. – Он посмотрел на Булатова и усмехнулся: – А то ты всю роту у меня заразишь, или замордуешь.