– Полный вперед, – закричал Виноградов, стараясь поскорее уйти из зоны обстрела.
Маневр удался. Выше по течению пароходы ждала разведка с трофеем. Судно «Заря», оснащенное тремя пулеметами и брошенное командой в связи с повреждениями, досталось большевикам без боя.
От радости Виноградов бросился обниматься с бойцами. Это была хоть и маленькая, но победа. Хотя, почему же маленькая, обстрел пристани был удачен, возник пожар, захвачено судно с вооружением. Нет, это большая победа над врагом!
Суда вышли из боя, поднялись выше по реке на стоянку, и Виноградов отправил Кедрову телеграмму, где сообщил об успешном обстреле Двинского Березника и захвате ценного трофея.
На войне донесения играют особую роль. При передаче информации по восходящей, события иногда изменяются до неузнаваемости, исчезают одни детали, появляются другие. Так случилось и на этот раз.
Командир только что организованного Северо-Восточного участка «Завесы» Кедров, получив от Виноградова донесение, порадовал Ленина телеграммой:
«Наш отряд судов под командой товарища председателя Архангельского губисполкома Павлина Виноградова в ночь с 10 на 11 августа встретился с превосходящими силами противника в устье Ваги и нанес противнику поражение. Из пяти неприятельских судов судно «Заря» взято нами в плен со всеми припасами, грузами и четырьмя пулеметами».
В телеграмме Кедрова откуда-то появились новые детали. Судового сражения, как такового, не было, «Зарю» красные захватили случайно, судно стояло без охранения, большевиков не ждали, ну и пулеметов было три, а не четыре. Но все это мелочи, ведь победителей не судят.
На следующий день Ленин наложил на телеграмму Кедрова резолюцию: «В печать. Крупная победа над англичанами и белогвардейской сволочью».
Так незначительное по масштабам боевое столкновение выросло до размеров крупной победы.
Правда, удержать лавры победителя Виноградову не удалось. В новом донесении он сообщил, что на следующую ночь повторил набег на Березник. Но теперь к рейду большевиков белые были готовы. С берега ответили сильным пулеметным огнем, пришлось отойти.
Вскоре к большевикам прибыло подкрепление: личный состав и трехдюймовые пушки, боекомплект к которым почему-то отсутствовал. Тем не менее, Виноградов снова решил выйти в рейд. На сей раз его встретили пароходы белогвардейцев и при поддержке гидросамолета, взлетевшего прямо с реки, и обратили в бегство.
Посылая очередное донесение в Вологду в штаб «Завесы» Павлин Федорович оправдывался перед Кедровым:
«Считаю, что я не проиграл сражение у Березника, хотя и отступил на сорок верст вверх по Двине».
На самом деле сражение оказалось проигранным, ведь сорок верст вверх по реке – это серьезное отступление. Виноградов оставил противнику не пустынные берега, а важное в военном отношении устье реки Ваги, открыв белым дорогу на Шенкурск. Через неделю центр уезда оказался в руках союзников.
Город приветствовал освободителей. Из лесов вышли шенкурята, бунтовавшие против мобилизации во главе с Максимом Ракитиным.
– Эх, – узнав о падении Шенкурска, бросил Виноградов, – Надо было всю местную буржуазию в первый же день из пулеметов положить, чтоб другим неповадно было радоваться.
– Слышите? – Обратился он к окружению. – Никакой жалости к белогвардейской сволочи и пособникам капитала, пленных не брать, сочувствующих Антанте выявлять и расстреливать. Кто там жалел заложников-буржуев, выйти вперед! Никто не вышел.
