Чаплин разделял взгляды Пуля, но постоянно говорил:
– Дайте срок, господин генерал, и я создам боеспособную русскую армию. Первые победы заставят людей поверить белой идее и принять нашу сторону. Я имею в виду тех, кто сейчас выжидает. Таких очень много, особенно в Архангельске.
Пуль согласно кивал головой. Офицеры отлично понимали друг друга, ведь языкового барьера между ними не было.
На следующий день после помпезной встречи представителей дипкорпуса в новоиспеченном правительстве, названном Верховным Управлением Северной области, начались будни ежедневной работы, которая в отличие от красивых митинговых лозунгов выглядела совершенно по-иному.
Вместе с Чайковским в Архангельск прибыла когорта депутатов Всероссийского Учредительного собрания, получивших к удивлению местных жителей, ничего не знавших о новых политиках, министерские портфели в Верховном Управлении. Всех как активных сотрудников рекомендовал лично председатель Николай Васильевич Чайковский.
Своими главными помощниками он видел троих. Прежде всего, Сергея Семеновича Маслова, эсера, известного деятеля кооперативного движения, которого знал по совместной работе в исполкоме съезда крестьянских депутатов.
Молодой эсер Яков Дедусенко, нравился Чайковскому энергией и решимостью браться за любые самые сложные задачи.
Еще один министр нового правительства Михаил Лихач представлял военное крыло, так как воевал на фронтах Первой Мировой и после Февральской революции работал в советах солдатских депутатов.
Все трое членов правительства были вологжанами. Наплыв представителей соседней губернии в правительство Северной области для уроженцев Архангельска выглядел по меньшей мере странно.
Особняком в этом сообществе представителей Вологды стоял кадет Петр Юльевич Зубов, бывший присяжный поверенный, также оказавшийся в июле 1918 года в Архангельске.
Он был значительно старше остальных вологжан-министров, но в правительстве довольствовался скромной должностью секретаря. Она стала возможной благодаря знакомству с дипломатами в бытность представителей Антанты в Вологде, где Зубов бывал на посольских приемах.
Петр Юльевич имел весьма умеренные политические взгляды. Помощник вологодского городского головы еще весной на приеме в посольстве понравился американцу Френсису, и тот спустя время сделал ему протекцию для будущей политической карьеры.
Впрочем, Зубов не был карьеристом, свою новую должность он воспринял спокойно, как нечто само собой разумеющееся, как очередное место службы.
Вскоре он сблизился с Чайковским и стал не только его секретарем, но и хорошим товарищем. На различие в партийной принадлежности никто из них внимания не обращал.
Вологодские эсеры, вошедшие в правительство Северной области принадлежали к поколению тридцатилетних, имели благодаря революции большие амбиции и страстно желали послужить новому демократическому государству.
В правительстве они заняли важные посты. Маслов возглавил Военный отдел, Дедусенко занялся продовольственным вопросом, Лихач вопросами труда и заработной платы.
Выбор политического лидера для нового правительства так же был очевиден. Никто из местных выдвиженцев и приезжих депутатов Учредительного собрания не имел такой известности и политического авторитета, как Чайковский.
Несмотря на солидный возраст Николай Васильевич сохранил свойственную юности тягу к решительным действиям и святую уверенность в собственной правоте. Он не был чужд тщеславия и как-то раз в кругу близких заявил:
