Откинувшись на спинку дивана, он глубоко вздохнул и закрыл глаза согнутой в локте рукой. Рукав джемпера привычно пах горьким миндалем, и Арчибальд мимолетно улыбнулся.
Он любил этот запах, любил всегда, и привычкам своим изменять не собирался. Как пахло когда-то от метрдотеля ресторана «Синий глаз», так пахло сейчас и от владельца ресторана «Альфа», даже не взирая на все, пережитые им, события. На два года тюрьмы, на избавление от ненависти, и на мокоя.
Мокой… чертова тварь. Он так надеялся избавиться от него, он так верил и надеялся, что золотой меч оборвал жизнь этой гадости навсегда, навеки! Он хотел убить того, кто крал его удачу, хотел отомстить тому, кто сделал его неудачником. Винил в своих бедах Доминика, а потом узнал, что виновата была эта лярва, эта тварь, сотканная из страдающих душ!
И он отомстил. Он убил его, отрубил его чертову башку… Кто, ну кто просил его слизывать кровь с губ?!
Арчи тяжело вздохнул и, опустив руку, взглянул на потолок своего рабочего кабинета.
Сам виноват… Это не неудача, это просто его несусветная глупость. Перед другими он, конечно, этого никогда не признает, но перед собой лгать смысла нет. Сам виноват, сам сглупил, а теперь Доминику приходится проливать из-за него кровь, опять приходится спасать его шкуру!
Тьфу. Осточертело это. Он никогда ни от кого не зависел, всегда был исключительно самостоятельным человеком, а теперь вот вынужден жить от глотка до глотка кровавой настойки, должен зависеть от тирваса, которого долгое время так глупо и так напрасно ненавидел.
Он хотел подумать еще о чем-то, продолжить рассуждения о неправильности своего поведения, но мысли его прервал внезапный телефонный звонок. Судя по мелодии, звонок шел с незнакомого номера, и мужчина нахмурился. Сейчас ему было не до решения проблем других людей – выжить бы самому.
– Слушаю.
Отвечать он предпочитал холодным, размеренным тоном, сразу давая понять собеседнику, что на мирную беседу не настроен. Собеседник, однако, тоже оказался не предрасположен к спокойному разговору.
– Куда ты опять влип?
Звук знакомого голоса заставил Арчибальда удивленно приподнять брови. Услышать его он как-то совсем не ожидал.
– Откуда у тебя мой номер?
– Странный вопрос, – собеседник был привычно холоден, уравновешен, и Молле мельком подумал, что первый вопрос он задал только потому, что беседа предполагалась приватной. Его никто не подслушивал, и самого Арчибальда никто не мог услышать… Хм. Значит, холодный и деланно-бездушный Карл Еж полагает, что с ним может вести себя уже более свободно, чем прежде? Любопытно.
Ежа Арчи знал хорошо. По крайней мере, настолько, насколько тот позволял узнать себя и насколько позволили узнать о нем старые связи. Сейчас этих связей у него уже не осталось, но сожаления это не вызывало.
Карл Еж… Карл Хеджхог. Всегда безупречный – подтянутый, с идеальной осанкой, гладко выбритый, хорошо причесанный, в перчатках и шляпе. Абсолютно элегантный, холодный, строгий и очень опасный. Ежа боялся почти весь город, по крайней мере, та его часть, что не трепетала пред самим Хищником. Хотя, скорее всего, его, Арчибальда, боялись и те, кто боялся Карла.
А вот сам чертов Еж не боялся. Или, во всяком случае, умело скрывал свой страх, настолько умело, что тот становился полностью незаметен.
Арчибальд знал, что этот человек не менее опасен, чем он сам, воспринимал его почти как конкурента, и со злостью признавал, что на деле они чаще всего работают как союзники. Благодаря посредничеству все того же Доминика Конте, в Карле Еже Молле обрел если уж не друга, то, во всяком случае, хорошего знакомого. Даже полезного иногда.
